их так, как они сами себя обозначают в ток-шоу – охранители, но умалчивают, что они охранители хозяев. Им доверено преобразовывать общественное мнение, попирая, высокую парадигму нравственности. Этот симулякр* не познанной реальности, переводя для неучёных и нравственно "слепых" подданных хозяев в доступную информационную конфигурацию законов общежития и мемов*. Всё это в дальнейшем используется для нужного структурирования подаваемой, искажённой информации для лепки нужного мировоззрения у населения и осуществления реальной социальной власти хозяевами.
И ими, охранителями, на под правом государства обывателей, через все доступные информационные источники успешно внедряем негативный, неприязненный, агрессивный взгляд на русских соседей. (*** научная аргументация во ВТОРОМ СЛОЕ романа). По мановению руки их хозяев создан, и глубоко внедрён мэм, образ вылепленного из образов изгоев народа – "русские, есть зло и жертва для остальных народов", пронизывающий всю публичную информацию и псевдоаналитику масс медиа. Воздействие ПолиЦ, развёрнуто от мировоззрения, преподаваемого с первого класса школы до надписей на товарных упаковках. Да!.. ресентимент, доминирующий в идеологии, породил свои паразитические ценности.
Меметический контроль в наше время накрыл полностью планетарное информационное пространство, оставив островки отмежевания культуры и восстановленной самоиндетификации русских в юрисдикциях Русского Дома. Человек – дитя общества. Самоиндетификация, индуцируемая созданным институциональным слоем социума компаньонов, восстановленного ими общества нашего народа до уровня, нация.
Охранители среагировали. Их воздействие стало ювелирно вывереннее и точнее. С одной стороны, это помогло оппонентам в пропагандистском подкрашивание "розовым" информационных отражений для их собственной "реальности", данной подданным их хозяев ежедневно в ощущениях. А с другой стороны, пропаганда и фальсификация истории в виртуальном информационном слое, подавила исторически усвоенный фашистами страх ответственности за содеянные преступления против человечества.
Всматриваясь в лица в конференц-зале, для получения эмоциональной поддержки при докладе, Матвей обратил внимание на рельеф головы сподвижника главы компаньонов, друга Ивана, от истока становления Русского Дома – Петра. Ярко запечатлелось, как бы из глыбы камня, вырубленные: высокий лоб, впалые щёки, массивный подбородок и выделявшиеся напряжением жизни души – глаза. Глаза, горевшие мрачным огнём, выдавали чувства того Матвею. Рядом с Петром сидел Игорь Сирота, ветеран с того же времени, если можно так их определять. Аристократическое лицо Игоря не выдавало никаких эмоций, и если бы Матвей не знал биографии того, то он бы поверил спокойствию выражения лица этого слушателя, якобы, просто внимательно слушающего доклад о проделанной работе выступающим. Ветераны, однозначно, были поглощены нюансами вскрытой ситуацией, и их, ясно читаемое