утерла рукавом слезы.
Этот шантаж повторялся не в первый раз. Каждый раз угроза прекратить оплату за институт. И ничего не сделаешь. Ничего. Уехать обратно к маме? Позор – собаки дворовые засмеют. Да и учеба Инне нравилась, она помогала понять многие необъяснимые вещи, и они переставали пугать. Плюс перспективы. В Питере все-таки жизнь, а в Сургуте в нотариальной конторе на ксероксе. От звонка до звонка. Раньше казалось нормальным, но сейчас даже вспоминать не хочется.
Да и отец не всегда такой. Только когда с делами неважно. И когда выпьет.
Инна взяла нож и стала разделывать курицу. Руки скользили и мерзли, слезы капали все чаще.
Порезалась.
Было похоже – сильно.
Она несколько раз лизнула ранку и пошла в комнату, перевязать палец. Михаил Круг густо звучал в колонках.
– Ну что? – пьяно покосился отец.
– Палец порезала.
– Дура. С простейшей работой не можешь справиться… А туда же – учиться.
Инна одной рукой вынула из ящика бинт.
– Па… – наконец вспылила она. – Я тебя не просила меня сюда привозить. Ты сам позвал меня. И хватит кричать.
Она затянула концы бинта зубами:
– Я тебе не жена.
Он схватил ее за воротник так быстро, что Инна не успела испугаться. Почувствовала только удар головой о стену. Искры из глаз.
– Па! – испуганно выкрикнула она и тут же получила кулаком в подбородок.
Инна даже не сразу поняла, что лежит на ковре. Отец нависал над ней какой-то размытой тенью.
– Не жена? – прошипел он. – Я же говорю – сучка. Одно на уме. Думаешь, я хочу тебя трахнуть? Помечтай!
Инна попробовала подняться.
– Лежать! – тихо, но грозно предупредил отец. – Будешь делать то, что я скажу.
Он встал и уселся в кресло. Покосился – лежит или нет?
Инна лежала смирно, заливаясь слезами. Старалась громко не всхлипывать, не злить.
Он откинулся на спинку и закурил еще одну сигарету.
– Я тебе поясню. – сказал уже нормальным тоном. – У меня на фирме полная жопа… Я Эдику задолжал сто пятьдесят тысяч. Ты видела когда-нибудь такие деньги?
Инна старалась лежать как можно более тихо.
– А. То-то! – глубоко затянулся он. – Откуда тебе их видеть? В долг мне столько никто не даст. Но тебе повезло. Эдик к тебе хорошо относится. Эдика помнишь? Который на дне рождения к тебе подъезжал? Ладно, вставай.
Инна кивнула. Прекрасно помнила этого оборзевшего бандюка с искусственными зубами. Она села на ковре и вытерла слезы.
Отец посмотрел на нее совершенно бычьим взглядом:
– Ты станешь богатой, а я выберусь из этой задницы. Завтра пойдете подавать заявление.
– Что? – у Инны еще гудело в голове и она не поверила тому, что услышала.
– Жениться, дура! Ты же хотела стать женой?
– Нет! Па, не надо! Ничего я не хотела! Не надо! – она напряглась, готовая вскочить и броситься к выходу. – Не надо, папа, мной рассчитываться за свои трудности!
Договорить не успела – отец прыгнул на нее, как оборотень в фильмах ужасов.
Инна