мы вернулись в кабинет, детектив развернул нарисованную от руки карту покойного репортера и положил ее поверх огромной, очень подробной карты, занимавшей большую часть его стола. Покопавшись в ящике, он вытащил коробочку булавок с плоскими блестящими головками. Вывалив содержимое коробки на стол, он сравнил две карты.
Провести соответствия между ними оказалось несложно: Брагг скопировал все очень точно. Джекаби стал переносить все крестики на большую карту, втыкая булавки прямо в столешницу и временно закрепляя карту на месте. Стоя по другую сторону стола, я взяла несколько булавок и помогла ему закончить работу.
– Теперь все, – сказала я.
– Не совсем, – возразил Джекаби.
Я сосчитала крестики на первой карте. Пока я проверяла свою работу, Джекаби убрал все лишние булавки обратно в коробочку. Мы отметили двенадцать точек. Детектив многозначительно взглянул на меня и протянул мне еще одну булавку. Поняв, что он имеет в виду, я наклонилась, нашла на карте нужное место и добавила булавку Артура Брагга. Тринадцать блестящих отметок теперь стояли над городом как могильные камни.
– По очевидным причинам Брагг не отметил на карте собственное убийство. Вы заметили еще что-нибудь, что отличает его смерть от остальных? – спросил Джекаби.
Я взглянула на карту. Булавка Брагга одиноко торчала в самом центре, в то время как остальные заговорщицки сгрудились в группки по две-три, как школьные задиры.
– Он единственный, кого убили в Нью-Фидлеме, – сказала я.
– Хорошо. Какой тогда напрашивается вывод?
Мне в голову пришла ужасная мысль.
– Это значит… что убийца убивает по несколько человек в каждом городе и переходит к следующему. Теперь он здесь, в Нью-Фидлеме… и только начал охоту!
Я бывала в театре и прекрасно понимала, что подобное заявление требует драматического органного аккорда и громкого вздоха публики, но в реальности слова так и остались висеть в воздухе.
– Умно, – ответил Джекаби, – но неверно.
Он вытащил из верхнего ящика моток бечевки и взглянул на доску, где были аккуратно записаны все наши даты.
– Двадцать третье октября, – прочитал он и привязал один конец бечевки к соответствующей булавке в Гэдстоне. – А следующее – тридцатого – вот здесь. – Он протянул бечевку на другой конец карты и обернул ее вокруг булавки в Кроули. – Затем пятого ноября, вот здесь.
Бечевка снова пересекла всю карту до Глэнвиля, потом пошла чуть выше, в Браннасбург.
Детектив обматывал бечевкой одну булавку за другой. Убийства никогда не совершались в одном городе два раза подряд и редко происходили даже в соседних городах. Обычно они перескакивали с одного конца карты на другой. В итоге получилась неровная звезда, лучи которой пересекали весь Нью-Фидлем. Отрезав бечевку, Джекаби прикрепил свободный конец к булавке в самом центре города.
– Он планирует свои удары, чтобы как можно дольше избегать обнаружения, – сказал он. – Проходят недели, даже месяцы,