говорили с человеком, которому, по мнению Джекаби, не суждено дожить до утра.
Дженни грустно кивнула, и мы немного посмотрели, как селезень клюет крошки.
– Вы знаете, что до вас были и другие ассистенты?
– Он мне об этом сказал, – кивнула я. – Несколько человек уволились сами, но, кажется, кто-то остался.
Я вспомнила загадочную дневниковую запись, которую прочла внизу, и меня посетила мрачная мысль.
– Так это вы? Но вы ведь не в ходе расследования… ну, вы понимаете…
– Умерла? – изогнув бровь, закончила за меня Дженни. – Нет, это случилось задолго до моего знакомства с мистером Джекаби. И не думайте, я никогда на него не работала. Этот дом принадлежал моей семье. До него сюда въезжало несколько жильцов, но привидений все боятся, а слухи расходятся быстро. Дом перешел в собственность города, после чего мэр Спейд нанял Джекаби в надежде, что тот прогонит из него всех духов. Так мы и познакомились, – улыбнулась она.
– Получается, вас он не прогнал?
– Нет, меня он не прогнал, – тихо усмехнулась она. – Он поговорил со мной как с человеком. Он заварил чай, даже спросил сначала, можно ли воспользоваться кухней. Мы сидели за столом и разговаривали. Это был мой первый разговор лет за десять. Он налил мне чашку чая, и она просто остывала, пока мы болтали о пустяках. Джекаби был очень откровенен. Он не сомневался, что Спейд хотел продать этот дом, ведь у него было на это полное право. «Если все мертвые решат оставить за собой свои дома, живым станет негде жить», – сказал он, и это вполне справедливо. Но он сказал Спейду, что я имею право остаться в доме. «Опасных духов там нет, изгонять некого» – так он, кажется, заключил. Так все и закончилось. Через неделю Спейд отдал ему этот дом.
– Довольно щедрый подарок, – заметила я.
Заслушавшись, я забыла бросать в траву новые крошки. Нырок подошел ближе и теперь укоризненно смотрел на меня.
Дженни закатила глаза, убрав с лица малейший намек на восхищение.
– Это было еще до того, как он превратил кухню в свою жуткую лабораторию. Кухня была очень красивая, с плиточным полом и кружевными занавесками. А сегодня вы ее видели. Чуть не упали в обморок при виде жутких костей, которые он подвесил к потолку, и я вас не виню!
Вспомнив об этом, я потерла затылок.
– Так вы это видели?
Она радостно сверкнула глазами, но, к счастью, не стала заострять на этом внимание.
– Хоть этот этаж стал лучше. Открытый, прекрасный, он настоящая противоположность тому беспорядку, который царит в лаборатории. Но таков уж Джекаби. Наука и волшебство, красота и бедлам – все противоположности у него ведут себя не по правилам. Несмотря на все его недостатки, он замечательный человек, – она смотрела на бегущую по пруду мелкую рябь, и в ее чертах я видела намек на тоску. – Из дома я не выхожу, и это место стало для меня прекрасным спасением. Само собой, большая часть хлама, которую он тут хранил, теперь переехала в другие комнаты. Я больше не пытаюсь навести порядок… А гостевая комната?! –