редакцией газеты «Известия Всеглуповского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». А председателем Совета вновь стал Рябинин.
Матрёшкин возглавлял ЧК, а его зам Чекистов возглавил милицию, которая отделилась от ЧК.
Метался Живоглоцкий из стороны в сторону, произносил пламенные речи, пока глуповские большевики не приняли «соломоново» решение. Ему, как старому революционеру, энергичному и непоседливому, поручили выполнение сразу несколько важных, но мелких дел – возглавил он одновременно семь комиссий облисполкома – комиссию по транспорту, комиссию по беспризорным, комиссию по расселению, комиссию по ветеринарным вопросам (по его личной просьбе) и т.п.
Тут он проявил себя во всей своей славе неукротимого борца со всем, что на глаза попадётся, особенно с ветеринарами. Расстреливать их – он уже не расстреливал, но лишал всех возможных льгот и надбавок, пайков и помещений. Прижал так, что в скором времени ветеринары в Глупове перевелись. Скотину в Глупове начали лечить подпольно бывшие ветеринары, которые стали называть себя по-разному, например, «ремонтный мастер моторов тяглового транспорта» или «отделочник пернатого хозяйства». Ну и за риск с потребителей, конечно, брали по повышенному тарифу. Глуповцы чертыхались, но терпели.
Поскольку сидеть в кабинете Живоглоцкий не любил, протоколы править также не хотел, а всё время участвовал то на заседании одной комиссии, то на заседании другой комиссии, а потому часто в перерывах между ними выскакивал из здания, садился в лично ему выделенный автомобиль и разъезжал по всему Глупову, выглядывая в окошко. Едет, он, к примеру, по базарной площади, увидит мужиков, о чём-то толкующих, велит сразу автомобиль остановить. Подскочит к мужикам и тут же спросит, о чём, мол, речь? Скажут ему мужики, не узнавая пока ещё его в лицо, – да вот, цены на хлебушко обсуждаем. Вихрем тогда взовьётся Живоглоцкий на какой-нибудь ящик, стоящий без дела в стороне, и начнёт громкую речь на всю базарную площадь:
– Товарищи! Коммунистическая партия твёрдой рукой проводит курс на непрерывное повышение благосостояния трудового народа – советского народа в целом, и глуповцев в частности. Новая экономическая политика уже показала правильность выбранного партией курса…
И так до тех пор, пока все кругом не разойдутся. Не прошло и полгода, как весь Глупов знал Живоглоцкого в лицо. Только его завидят, как сразу же разбегаются по сторонам. Видел Живоглоцкий, что его боятся и очень этим страхом гордился. «Боятся, значит – уважают!» – любил повторять он эту фразу.
Впрочем глуповцы при этом считали, что Живоглоцкий всегда с народом, а вот другие коммунистические руководители проезжают мимо и даже не здороваются с народом.
Военный коммунизм кончился, началась новая экономическая политика, контуры которой было определены, а детали не ясны. Надо было, опираясь на революционное чутьё, эти детали и создавать. А поскольку задачи-то были сложные, никто и никогда такое общество,