сидит в своем углу.
– Эй, сержант, что притих?
– Да так, товарищ майор, – Леонид пожал плечами. – В этой суматохе обо мне все забыли.
– Забыли, говоришь? Тогда с этой минуты поступаешь в мое распоряжение. Будешь грехи искупать.
– Есть, товарищ майор! – обрадовался сержант. – Что нужно делать?
– Для начала съездим в одно место.
Спал Вощилин плохо. Стоило ему закрыть глаза, как вновь и вновь виделись отблески пламени костра на испуганном лице Разумова, осколки разбитой бутылки и человека с торчащей в груди лопатой. Митяй садился на жесткую шконку, осматривался по сторонам и, убедившись, что в камере кроме него никого нет, начинал шептать молитву.
Так было и этой ночью. Послав очередное прошение Всевышнему, Вощилин лег. Усталость и напряжение сделали свое дело: не прошло и минуты, как он захрапел. Митяю приснилась взлетка, вырытая им яма и череп с забитыми глиной глазницами.
По небу катилась полная луна, а в шорохе ночного ветра слышались то ли слова, то ли стоны. Вощилин решил выбраться наверх, но как только коснулся края ямы, прямо из-под ног раздался хриплый голос.
– Перстень, отдай мой перстень!
Митяй опустил глаза. Нижняя челюсть черепа двигалась.
– Отдай перстень!
– Я не знаю где перстень! – испуганно заверещал Вощилин.
Он вывалился из кошмара в свою камеру, на мокрую от пота простыню.
– Отдай перстень!
Митяй открыл глаза и обомлел от ужаса. Кошмар продолжался наяву. Мужчина с окладистой рыжей бородой и бесовским блеском в глазах протягивал к горлу Вощилина волосатые ручищи.
– Я не знаю…
Мочевой пузырь Вощилина самопроизвольно освободился от содержимого. Рыжебородый выдернул из-под Митяя пропитанную мочой простыню, привязал ее конец к решетке окна. Парализованный страхом Вощилин не сопротивлялся и покорно просунул голову в петлю.
– Стой на крыльце, – приказал Сергеев сержанту. – Если объявятся соседи, скажи, что… В общем, придумай, как отмазаться.
Дверь неказистого домика Тукмачева была подперта палкой.
Майор убрал ее и под жалобный скрип ржавых петель шагнул в темноту. Включатель оказался справа от косяка. Вспыхнула лампочка и, в ее тусклом свете Сергеев осмотрел безыскусный интерьер жилища покойного старика.
Стол, два табурета, книжная полка в углу и тяжеловесный старый шифоньер успели покрыться слоем пыли. Майор присел на голую сетку панцирной кровати и обвел взглядом комнату.
– Ну, Сашок, и что ж ты рассчитываешь здесь найти?
Шифоньер, как и следовало ожидать, оказался пустым. В нем сиротливо висели пустые деревянные плечики. Тщательный осмотр крошечной кухни тоже ничего не дал: с тем, что не успели унести соседи, успешно справились крысы. Сергеев уже собирался уходить, когда заметил в дальнем углу комнаты икону. Из-за мутного стекла на мир смотрел строгий лик какого-то святого.
– Странная вещь, – пробормотал майор, ощупывая деревянный корпус. –