полу, свернул на нем в виде подушки одеяло и затем положил на это ложе неподвижное тело своей госпожи.
Утвердив факел возле изголовья ложа, араб внимательно осмотрел доспехи молодой девушки и увидел, что по левой стороне кирасы струится кровь.
– Течет кровь, значит, не умерла! – радостно пробормотал араб. – Может быть, рана не опасна и моя дорогая госпожа будет спасена. Посмотрим.
Осторожно сняв с раненой кирасу, он убедился, что у девушки сильно была контужена левая часть груди, немного пониже плеча, и в середине громадной опухоли виднелась довольно глубокая рана, в которой торчал острый осколок железной скрепы, по-видимому находившийся в том камне, который ударил защитницу крепости во время взрыва прилегавшей к бастиону стены.
Эль-Кадур был человек предусмотрительный и запасливый, он всегда носил с собой, в необъятных карманах своей широкой одежды, разные мелочи, которые могли пригодиться в случае нужды. Достав из кармана длинную полосу тонкого полотна, он смочил ее маслом, которое оказалось в одном из кувшинов, потом вынул осторожно из раны осколок и перевязал ее полотном. После всего этого взял раненую за руку и назвал ее по имени.
– Это ты, мой верный Эль-Кадур? – вдруг произнесла молодая девушка слабым голосом, с трудом открыв глаза и взглянув на склонившегося над ней араба.
– Слава Творцу мира, госпожа моя жива! – вскричал араб, быстро выпрямляясь. – О, падрона, я думал, что ты уж умерла!
– Что такое случилось, Эль-Кадур? – продолжала молодая девушка, приподнимая голову. – Я ничего не помню… Где это мы? Как здесь темно… А над головой как бы гул пушек… Да где же это я?
– В подземелье, падрона, в гарнизонном складе, здесь полная безопасность от турецких ядер.
– От турецких ядер?.. Ах, теперь я все вспомнила! – вскричала герцогиня, стараясь подняться на ноги, причем ее большие черные глаза так и запылали отвагой, хотя прекрасное лицо было бледно, как смерть. – Фамагуста пала?
– Нет еще, падрона.
– А я здесь, «в безопасности», как ты говоришь, в то время, когда мои сотоварищи бьются с неверными!
– Ведь ты ранена, падрона, и…
– Ранена?.. Да, правда, я чувствую острую боль в груди.. Чем меня ранило: пулей, осколком или, быть может, турецкой кривой саблей? Этого не могу припомнить.
– Тебя ранило железным осколком и сильно ушибло камнем при взрыве, падрона.
– Боже, какой страшный шум!.. Что там теперь делается?
– Турки берут бастион Святого Марка приступом.
Герцогиня побледнела еще больше.
– Значит, город погиб? – дрожащим голосом продолжала она свои расспросы.
– Вероятно, еще нет, – отвечал араб, прислушиваясь. – Колубрины Святого Марка продолжают свое дело.
– Мой добрый Эль-Кадур, пойди посмотри, в каком положении дело, – попросила молодая девушка.
– А как же я оставлю тебя одну, падрона?
– Ты можешь быть полезнее на стене, чем здесь. Иди, пожалуйста.
– Нет,