старалась улыбаться. – Как самочувствие?
– Хорошо.
В палату вошел врач. Ирина Сергеевна резко вскочила и перегородила ему путь.
– Я сама! Выйдете!
Рита никогда не слышала, чтобы голос мамы был таким грубым. И еще больше удивилась, когда врач послушно вышел в коридор.
– Мама, что происходит?! – растерянно спросила Маргарита.
Ирина Сергеевна присела на краешек ее постели и прижала к себе руку дочери. Ее глаза были серыми и полными слез, а голос дрожал.
– Олег Валентинович, твой доктор, он настаивает на госпитализации. – Казалось, что Ирина Сергеевна выдавливает из себя каждое слово. – Там, в скорой, ты столько мне наговорила. Это… твое состояние… это нужно проверить. Милая… – Ирина Сергеевна вздохнула и заплакала, не сумев сдержать переполнявшее ее горе. – Я должна послушать врача. Тебе нужно лечь…
Когда Рита поняла, о чем говорит мама, ее обуял ужас, гораздо больший, чем от видений. Казалось, что мир рушится. Она ждала помощи, а мама закроет ее в психушке?!
– Нет, мама, не отдавай меня! – закричала Рита, расплакавшись. – Я прошу тебя!
Ирина Сергеевна прижала к себе дочь крепкими объятьями.
– Мне так жаль! Это нужно! Это нужно тебе… – повторяла она.
– Нет, мамочка, нет! – умоляла Рита.
– Я буду навещать тебя каждый день! Мы должны это пройти, нужно выяснить, что с тобой происходит. Нельзя дальше так продолжать! Как бы мы с тобой не старались, без специальной помощи не обойтись…
Ирина Сергеевна долго обнимала и успокаивала дочку, говорила ей теплые ободряющие слова, но в груди Риты застыл холод, он сковал все ее тело. Мама была такой же родной, близкой, но как она могла так поступать с ней?
В тот же день Риту перевели в палату психиатрического отделения краевой детской больницы. Оно занимало целое крыло здания, все входы и выходы которого всегда держались под замком и строгой охраной. На посту мама передала Риту и ее вещи целой группе медицинского персонала. Когда дверь закрылась, и металлические решетки застучали от соприкосновения, Рита посмотрела на маму полным мольбы взглядом. Ирина Сергеевна навсегда запомнила этот взгляд и потом часто видела его в кошмарах. Она плакала и мучилась от принятого ею решения.
Глава 8
Первым делом по возвращению домой Рита приняла душ и надела удобную домашнюю одежду. Теперь она на все смотрела по-другому. Ее маленький диван казался ей самым шикарным ложем на свете, приготовленная наспех еда – самым вкусным яством. За ужином они разговаривали с мамой обо всем, но, по сути, ни о чем, специально избегая темы больницы. Помыв посуду, Рита ушла в комнату, легла на диван и закрыла глаза. Она почувствовала, как расслабляется каждая клеточка тела, как наполняется теплом душа, как тяжелеют глаза, и уснула.
Утро разбудило Маргариту яркими солнечными лучами, пробравшимися в комнату через неплотно сдвинутые шторы. Рита улыбнулась. Это была ночь без сновидений. Она чувствовала себя полной сил.
После