говорят по-английски, можно дать [рыбу]». – Эз (6 л. 4 м): «Нельзя ей [Беа] дать. Я знаю английский». – Беа (5 л. 10 м): «Нет, я знаю английский». – Лев: «Тогда я ее дам, эту рыбу». – Эз: «Я тоже». – Мад (7 л. 6 м.): «Она не знает». – Лев: «Неправда, она знает». – Мад: «Она так говорит, потому что хочет получить».
Только конец этого разговора является настоящим спором. Мад и Лев противопоставляют друг другу сначала лишь свои точки зрения. Но виден большой прогресс по сравнению с предыдущими примерами в том, что Мад, оспаривая Льва, дает ему объяснение поведения Беа: она объясняет позицию противника и подтверждает свою собственную при помощи объяснения. Если другие собеседники ограничиваются примитивным спором, то Мад достигает в своей последней фразе настоящего спора.
Итак, очевидно, что примитивный спор в плане мышления выступает все еще тем же, чем в плане действия является ссора, – простым столкновением желаний и противоположных мнений. Поэтому нет ничего удивительного в том, что эти два типа разговора в общих чертах возникают одновременно. Конечно, ссора без слов – или по крайней мере без диалога в три высказывания – предшествует спору; но ссора, выраженная словами, как примитивный спор, начинает появляться, согласно нашим материалам, в среднем к 5 или 5 с половиной годам. В то же время настоящий спор, как и стадия III А, появляется лишь около 7 или в 7 с половиной лет. Итак, прежде чем фигурировать как тип среди других типов спора, примитивный спор проходит еще одну стадию, которая, не имея точных границ, тем не менее соответствует объективным статистическим данным.
Статистические данные, относящиеся к этому типу высказываний, таковы: среди всех наших материалов мы имеем у наших детей младше 7 лет только один случай настоящего спора – в виде диалога более чем в два высказывания. Впрочем, этот факт точно соответствует тому обстоятельству, что сотрудничество в абстрактном мышлении также не появляется (в среднем) ранее 7 или 7 с половиной лет. Действительно, эти два аспекта стадии III (А и В) имеют общее основание: до известного возраста ребенок сохраняет для себя, то есть не социализирует все, что в его мышлении имеет отношение к причинному объяснению, логическому оправданию и т. п. Чтобы спорить, надо, как уже выяснено, уметь выразить доказательства, логические связи и т. д., а все эти операции противоречат эгоцентризму ребенка младше 7 лет.
Вот единственный случай настоящего спора; здесь сразу же будет видно отличие от предыдущих примеров: из пяти высказываний диалога три содержат «потому что», из которых хотя бы одно свидетельствует о ясно выраженном логическом доказательстве:
Пи (6 л. 5 м.): «Теперь ты его не получишь [карандаш], потому что ты его потребовал». – Эй (6 л): «Нет, потому что он мой». – Пи: «А вот и нет, он не твой, он – общий, он – всех детей». – Лев (6 л.): «Да, он мадемуазель Я. и всех детей, и Аи и Ми также». – Пи: «Он – мадемуазель Я. Потому что она его купила, а также и всех маленьких».
Удивительно, что тип столь, по-видимому, простого разговора встретился лишь один раз среди наших материалов;