и ходить в кино.
– Я не могу сейчас, – сказал я. – Позвони кому-нибудь еще.
– «Кому-нибудь еще»?! – возмутилась Лиза. – Ни Марька, ни Макс сейчас не могут уйти с работы, Ларисы нет в городе, а Рашид в запое после субботней вылазки.
– У меня встреча с клиентом через час, – возразил я. – Я не могу ее отменить.
– Попроси его подождать, – предложила Лиза. – Блин, сейчас упустим, потом еще два месяца будем лапу сосать! Да кому я объясняю? Это ж «Курская»!
У человека, которому принадлежали нищие с «Курской», было на нас чутье. За весь прошедший год нам удалось выцарапать у него всего шесть тел – примерно столько же, сколько я укладывал еженедельно на «Комсомольской».
Вероятно, это было связано с тем, что на площади трех вокзалов не пытался делать бизнес только ленивый. Выколачиванием денег из прохожих здесь были заняты все: бабки с пирожками, цыгане с детьми, торговцы с китайскими шмотками, карманники с быстрыми и лживыми глазами, милиционеры с рациями и почти не говорящие по-русски таксисты.
И мертвые.
Эти обычно стояли у стен или сидели прямо на асфальте. Некоторые – с протянутой рукой. Некоторые – с шапкой или полиэтиленовым пакетом. Некоторые – с картонной табличкой «Памагите умирла… (нужное вписать)». Практически у всех были хорошо заметны типичные признаки начинающегося разложения, но какой нормальный человек будет разглядывать попрошайку? Большинство людей обычно хватает на то, чтобы кинуть горсть монеток в раззявленный у ног вонючего бомжа пакет, сунуть купюрку в раскрытую сумку бледной побирушки с ребенком, – и чувствовать себя праведником. Очень немногие удостаивают обитателя городского дна повторного взгляда.
Рано или поздно каждый такой любопытный прибивается к нам.
Согласно российскому законодательству, каждый человек после смерти имеет право на достойное отношение к своему телу и гарантированное погребение с учетом волеизъявления покойного. Исходя из этого, можно считать, что поднятие мертвых в целях использования их труда не только неэтично, но и незаконно, несмотря на то что это впрямую нигде не оговорено.
Незаконно, но очень выгодно.
Зомби не спят, не мерзнут, им не нужна водка и еда, они физически не способны подвести или предать того, кому принадлежат. Мертвые честны и послушны, они – идеальные исполнители воли того, кто поднял их. И не имеет значения, каким человек был при жизни. Вегетарианец будет заживо жрать орущего благим матом должника своего хозяина, мальчик-мажор встанет у ларька и примется бормотать «братец, помоги копеечкой здоровье поправить», а бывшая бизнесвумен, натянув на себя жуткие тряпки, отправится побираться по метровагонам.
Каждому из них приказ хозяина с успехом заменяет божью волю.
На «Комсомольской», которую Лиза полгода назад повесила на меня, с достаточной регулярностью появлялись мертвые, принадлежащие самым разным «лицам, занимающимся противоправной деятельностью». И лица эти никогда не упускали