кого ж там охотиться? – всплеснула руками пенсионерка.
– Мышей на дереве не бывает, значит, на птиц. Пока не поймает, не слезет.
– Ой, а что же делать?
– Сейчас мы ему охоту устроим. Кис-кис-кис. Охотиться будем?
Толик запустил руку в пакет и извлек на свет сосиску.
– Вкус-сная! – Парень понюхал колбасное изделие. – Лови!
Сосиска взлетела вверх, кот взмахнул лапой и ловко перехватил неожиданный подарок. Вскоре он уже с удовольствием поедал пойманную им добычу. Но слезать не спешил.
– Наверное, не наелся, – сказал Толик и полез в пакет за второй сосиской.
Второй заход оказался неудачным – кот промахнулся. Сосиска была брошена снова – на этот раз добыча оказалась в зубах у мелкого хищника. Кот съел только половину и минут через пять лениво слез с дерева – охотиться ему больше не хотелось.
– Спасибо, Толюнечка. Что бы я без тебя делала!
Пенсионерка подхватила своего любимца и заспешила к подъезду.
– Стой, а как же ты без сосисок? – спохватилась она.
– Ничего, у меня еще пельмени есть.
– Нет-нет, пойдем ко мне. Я тебя оладышками накормлю.
– С удовольствием, – согласился парень.
– Вот скажи, Анатолий, как ты узнал, зачем кот на дерево залез? – любопытствовала Мария Федоровна, идя впереди.
– А я себя котом представил, – отозвался Толик.
– От балаболка, я ж серьезно.
– Не знаю. – Анатолий пожал плечами.
Соседка не поверила, а зря. Толик на самом деле постарался представить, что может делать кот на дереве с таким сосредоточенным выражением кошачьей морды.
Перекусив оладьями, Анатолий отправился вверх по лестнице и был перехвачен на четвертом этаже мучимым жаждой сантехником Сидоровым.
– Толюха, привет. Как жизнь молодая? Куда спешишь?
– Привет, Николаич. Домой иду.
– Ты как, деньгами не богат?
– Откуда. Хочешь, пельменями поделюсь?
– Пельменями? Не, пельменями не надо. Вот если бы ты мне сто грамм налил… – Николаич посмотрел с надеждой.
– Ты же знаешь, я водку дома не держу.
– А вдруг праздник? Или случай какой?
– Как говорил древний китайский философ То Лян, питие есть смерть духа.
– Врет все этот твой Лян. Китаец, что с него взять.
– Не скажи. Ты дворника нашего, Фаддеича, знаешь?
– Ну?
– Умер.
– Правда, что ли?
– Сам посуди: иду я, значит, смотрю, он лежит во дворе под грибочком, где детишки в песок играют. Ну, думаю, что-то здесь не так. Лет сорок минуло с той поры, как Фаддеич в песок играл. Фаддеич, говорю, вставай. Не встает. Фаддеич, да жив ли ты, спрашиваю. А он молчит. Как есть – умер.
– От, елки-палки, – Николаич расстроился, – так он же на три года меня младше! А когда это было?
– На прошлой неделе.
– Так я ж его вчера живым видел! – обрадовался Сидоров.
– Правда?
– Вот