Плотникова, когда разговаривала с ним, в душе её, в самом дальнем её уголочке вдруг оживал и начинал шевелиться тёплый комочек, который стал её постоянно согревать. И она стала думать о нём и заботиться, чтобы он не остыл, а чтобы жил в ней, в Ане, всегда жил.
Трагедия самки гренландского тюленя – утельги заключается в том, что она ни в коем случае не может бросить своего детеныша. Даже когда ей самой грозит смертельная опасность.
Если на её маленькое дитё посягает посторонний тюлень – неважно, самка это или самец, – она с лютым рёвом бросается на обидчика и терзает его острыми зубами, пока тот не сдастся, не отступит.
Когда к детёнышу или к ней самой подходит человек, утельга до последней минуты будет защищать себя и свое чадо, но не отступит, не убежит к спасительной морской кромке. Самка гренландского тюленя – раба и жертва материнского инстинкта, который люди называют материнской любовью.
В этом и заключается промысел морского зверя на тюленьих лежках. В то время как самец при первых выстрелах промысловиков, при первой же опасности бросает своих самок и детенышей и убегает со льда в море, утельга не может покинуть своего ребёнка. Она остаётся с ним рядом до конца, и поэтому она – лёгкая добыча.
Вот она, простая и неминучая правда, – среди убитых на зверобойных промыслах гренландских тюленей практически нет самцов. Это всё утельги.
Мясо и сало их спасли в военное время от голодной смерти города Архангельск, Северодвинск и во многом блокадный Ленинград. Тот памятник в центре Архангельска стоит не зря.
Это памятник Утельге.
Это памятник всем тюленьим матерям, погибшим за то, чтобы жили люди. Их были многие сотни тысяч.
Я прошу горожан приходить к памятнику и возлагать к нему цветы.
Утельга это заслужила. Она совершила подвиг материнской верности.
Работа на льду продолжалась четверо суток. Это был срок фрахтовки поморскими колхозами транспортного судна «Лена» и ледокола «Капитан Мелехов». На больший срок эти суда не могли оставаться в распоряжении колхозов. У них было ещё много других задач в акватории северных морей.
Вот и промелькнул последний рабочий день. Наступил последний вечер зверобойного промысла. Началась погрузка использовавшегося оборудования, саней, винтовок, топоров, верёвок. Каждый проверял своё хозяйство, всё ли поднято на судно, не забыто ли чего. Стояла суета, которая вечно стоит перед отправкой в дорогу.
Аня проверила всё, и своё, и чужое, она стояла на льду возле трапа, глядела на снующих туда-сюда людей, на огромный корабль. Была тяжёлая работа, но уезжать не хотелось. Здесь останутся её переживания, её успехи в работе, первое в жизни зарождающееся серьёзное чувство.
У каждого члена бригады было плановое задание. Своё она выполнила и перевыполнила. Она знала, что не подвела никого: ни себя, ни бригаду, ни колхоз. Этой осенью ей надо будет уезжать в город на учёбу, и теперь Аня знала, что заработала достаточно денег, чтобы купить для себя обновы, что будет