или менее определились, но это мало что давало – незнание географии Кавказа, напуганный малолетка, все такое.
– Что за гора? – я указывал на теряющуюся в наступающих сумерках плоскую снежную вершину.
– Кажется, Столовая. Если она, там точно ингуши. Владик правее, – подумав, он добавил, – должен быть…
Я повернулся на девяносто градусов. На юге, куда указывал Давид, высились отвесные скалы, взобраться по которым представлялось маловероятным и, скорее, невозможным. Западнее виднелся кусок зеленой ложбинки, до которой было так далеко, что при всем старании я так и не обнаружил кого или что-нибудь движущееся. В сторону заходящего солнца вела горная тропа, по ней мы сюда и пришли, и последняя сторона была той, откуда начался наш бесславный переход через местные Альпы.
– Что будем делать? – вновь подал голос Давид.
– Назад не пойдем, – я посмотрел вниз, и в груди неприятно защемило, – если это тропа, значит, она куда-то приведет.
– Может, здесь чабаны ходят? – попытался возразить сторонник отступления.
– И как тут овцы поднимаются?! – Я усмехнулся про себя – тоже мне, сын гор. – Пойдем по ней, а там видно будет. Что западнее Осетии?
– Кабарда…, вроде…
– Врагов среди них нет?
– Причем тут…
– Вот и хорошо! – Перебив его, я решительно зашагал по еле угадываемой тропе.
Справа поднимались скалы, слева был резкий спуск, где почти гарантирована смерть от множества переломов – тропа вилась, то вползая на скалу, то удаляясь от нее, проваливаясь в небольшие овраги, которые можно было преодолеть лишь на полусогнутых, пробираясь под многотонными выступами. Давид не отставал, хотя до меня то и дело доносилось ворчание уставшего джигита. Я тоже устал, но быстро подступающая темень гнала вперед – мне совсем не улыбалось ночевать в этих камнях, хоть один из голосов в моей дурной голове неотступно шептал, как прикольно будет рассказать обо всем Майе. Прикольно, кто бы спорил, но для этого нужно было как минимум выжить, что с каждой минутой казалось все более проблематичным.
Мы шли уже больше часа, но никаких селений или хотя бы строений поблизости не наблюдалось. Один раз видели старинную кладку, в которую переходила удивительно гладкая для природных образований скала, но археолог во мне уже давно уступил место Пржевальскому или даже Афанасию Никитину, так что цивилизованный мир еще не скоро узнает об этом таинственном месте…
Глава 4
Солнце уже скрылось за хребтом, хотя света пока хватало. Толку от него, правда, было немного – мы по-прежнему шли наугад, надеясь на авось и логику городского жителя. Было ясно, что скоро совсем стемнеет, и лучше бы прямо сейчас озаботиться поиском места для ночлега, но желание вырваться из плена суровой красоты гор гнало вперед, невзирая ни на какие мозоли и стоны подуставшего Давида.
Тропа закончилась внезапно. Просто уперлась в стену испещренной трещинами огромной скалы, выступ которой мы с трудом обошли минуту назад, и все. Слева поросший травами и невысокими деревцами обрыв, справа и спереди