В тот момент у них нашлось занятие поинтереснее. Они делали ставки.
В пыли катались два орчонка. В стороны летели ошметки одежды, клоки волос и выбитые зубы.
Помимо охранников здесь собралась куча народа. Все оживленно наблюдали за дракой. Каждый что-то кричал, советовал, а седой орк принимал ставки. Из толпы доносились выкрики типа: «Давай наподдай ему!» или «Ломай сосунку ребра!»
В общем, было весело.
Когда драка закончилась (один из зеленых уже не шевелился, а у второго не осталось сил его добивать), нас наконец заметили.
– Эй, смотри-ка! Зябба раздобыл пищу!
Я с гордостью глянул на тачку, в которой, несмотря на прожорливость братьев, еще осталась львиная доля кабанятины. Но следующая фраза мне очень не понравилась:
– Давненько мы не поджаривали бледнопузых!
– Спокойно, ребята! – Зябба заслонил меня широкой спиной. – Вам не на что рассчитывать, кроме как на кабанчика. Парень со мной!
Толпа разразилась криками негодования.
Я догадывался, что в Стронгхолде меня не встретят с распростертыми объятиями, но такой прием, надо признать, заставил серьезно забеспокоиться.
Орки жрут все – начиная с крыс и заканчивая людьми! Мало ли какое положение занимают в этом обществе Зябба и Зуб. Эти парни – простые охотники, смогут ли они меня защитить?!
– Заткнитесь! – гаркнул Зуб. – Это друг Агырра и наш, между прочим, тоже. Он помогал нам охотиться.
Крики помаленьку стихли, лишь кто-то тихонько ворчал.
Я сделал выводы, что либо дружба много значит для этого народа, либо Агырр имеет здесь вес. Скорее, конечно, последнее.
– Пойдем, пацан, и не трухай, тебя никто не обидит. – Зябба хлопнул меня по плечу так, что я еле устоял на ногах.
Мы двинулись вглубь Стронхолда.
Вскоре я понял, что солидно смотрелась только городская стена. То, что скрывалось за ней, выглядело далеко не так презентабельно.
Главная улица проходила через весь город, а от нее ответвлялись улочки поменьше. Немощеные, сплошь исчерченные глубокими колеями от телег, они беспорядочно тянулись во всех направлениях.
Дома, напоминавшие казарменные бараки, тесно лепились друг к другу. Краска на стенах давно поблекла и облупилась. Тут и там попадались горы хлама, состоявшие из тряпья, огрызков, костей, кожуры и прочего мусора. В них копошились крысы размером со среднюю собаку. Чистота заботила орков меньше всего.
Время от времени мои провожатые спрашивали у прохожих: «Не видал ли кто Агырра?» Встречные бросали на меня заинтересованные взгляды, которые я не назвал бы дружелюбными, отвечали коротко, мол, тролль шляется где-то в городе.
Стронхолд оказался больше, чем я думал. Зябба сказал, что здесь живет не меньше двух тысяч орков.
Незатейливо намалеванные вывески украшали стены некоторых домов. На оружейных – скрещенные топоры, на трактирах – кружки с пивом, на постоялых дворах – кровати, а что на борделях – и так понятно. И ни