Они оба инфицированы?!
Макс понял: случилось непоправимое. Рухнул последний критерий, дающий надежду выжить хоть кому-то. Возрастные границы «группы риска» истаяли в морозном утреннем воздухе, исчезли, обернулись тщетой. Теперь уже точно не застрахован никто…
Девочка выстрелила. Пуля с треском впилась в бревенчатую стену дома.
Ее слабые руки ходили ходуном. Горячий, курящийся дымком ствол пистолета водило из стороны в сторону.
– Брось оружие! – Максим не смог выстрелить в ответ.
Миллиган двигался вяло, из ран хлестала кровь, его силы стремительно таяли, глаза утратили злобное выражение, подернулись поволокой, еще шаг и ноги подкосились, он рухнул на колени, судорожно дернулся и вдруг повалился набок.
Выстрел.
Еще один.
Шустов отпрянул за угол почерневшего сруба, вжался в стену.
Движение справа!
Он резко развернулся. Из дымящегося оконного проема неуклюже выбирался тот самый пожилой паломник. Его одежда была изорвана осколками, испачкана кровью. Перевалившись через подоконник, он мешковато осел на мерзлую землю, затем вдруг распрямился, заметил Шустова, окатил его полным глубокой ненависти взглядом, выдохнул непонятную фразу на незнакомом языке, бросился вперед, но нарвался на короткую автоматную очередь.
Тишина.
Она оглушила Максима. Все стихло, замерло, ни ветерка, ни шороха, ни звука.
«Где девочка?» – мысли вновь лихорадило. Перед глазами плавали багровые пятна. Он выглянул из-за угла, но увидел лишь три мертвых тела.
– Шевцов? Серпухов? Давыдов?
– Я тут… – раздался в ответ голос Сереги. – Зацепило… Миллиган, тварь…
– Где девочка?
– Да далась она тебе, Макс! К лесу побежала!
Шустов уже сориентировался по звуку голоса, пробежал с десяток шагов, увидел Серпухова, – тот сидел под деревом, двумя руками зажимая рану на правом бедре.
– Дай помогу!
Вдалеке зачастили выстрелы.
– Шевцов?! – Максим туго бинтовал ногу Сереги, стараясь остановить кровь, одновременно озираясь по сторонам.
– Я у холма, – пришел долгожданный ответ. – Двоих снял! – голос прерывался частым сбившимся дыханием. – Каменный столб пытались поднять!
– Сам как?
– Цел.
– Девчонку видел?!
– В лес убежала. Я выстрелил, но промазал…
На миг в душе Максима всколыхнулась острая горечь, сменившаяся неприязнью, словно он только что похоронил еще одного друга.
– Больше никто не ушел? – он заставил себя выцедить вопрос, сквозь сжатые зубы. – Что с Давыдовым? Почему молчит?!
– Он тоже в лес побежал. В него две очереди всадили, – бесцветным, утратившим нотки аффекта голосом ответил Шевцов. – Я сам видел. Две очереди, Макс! А он встал и ушел!
– Подгони машину! Серегу ранило!
Коммуникатор пискнул, автоматически переключаясь на другой канал.
– Шустов, что у тебя? Почему не докладываешь? – зло спросил Крамер.
– Сам