деточка, что же ты наделала… Надо срочно искать способы спасти ситуацию. Филановской хотелось разрыдаться, затопать ногами, бить кулаками в стену, но она понимала, что не имеет на это права. Пусть Ванечка, Иван Анатольевич Круглов и давний знакомый, и даже добрый друг, все равно он посторонний, тот, в чьих глазах она обязана оставаться великой Тамарой Филановской, а не истерично голосящей бабой. Надо взять себя в руки.
– А если не дать ему развестись? Ведь можно же как-то это устроить, а, Ванечка? Разве можно разводиться с женщиной, которая только-только родила?
– Закон не запрещает. Вот если бы Юрцевич работал в каком-нибудь приличном месте и оставался членом партии, на него, конечно, управа нашлась бы. А так… Ну что он, истопник в ЖЭКе, беспартийный. Что с ним можно сделать?
– А может быть… Ну, я хочу сказать, можно же сделать так, чтобы жена не давала ему развод. Тогда как?
– Тогда суд назначит еще одно слушание через два месяца, даст сторонам время на примирение. Потом еще раз. Потом в иске о расторжении брака откажет. Юрцевич обратится в городской суд, потом в областной. В областном суде разведут, это точно. Если человек на протяжении такого длительного времени хочет уйти от жены и терпит бесконечную судебную волокиту, значит, решение его твердо, и сохранять такой брак смысла нет. Все равно рано или поздно разведут. Но в это время ваша дочь уже родит и будет считаться матерью-одиночкой.
– Да бог с ним, пусть мать-одиночка, только бы не жена антисоветчика, – махнула рукой Филановская.
– Вот тут вы заблуждаетесь, дорогая, – покачал головой Круглов. – Что может помешать Юрцевичу официально признать отцовство? В метрике ребенка он будет записан как отец, и связь Надежды с антисоветчиком скрыть все равно не удастся. И ваш внук будет считаться ребенком антисоветчика.
– Думаете, он захочет признать отцовство? – с сомнением спросила Тамара.
– Уверен. Он любит Надюшу и очень хочет на ней жениться. И будет делать все, что этому поможет.
– Да не на Наде он хочет жениться, а на нашей семье! Любит он ее, можно подумать! Он наше положение любит, наши деньги, наш достаток, наши возможности, нашу известность! Вот что ему нужно! Зачем быть нищим истопником, когда можно в один момент стать членом семьи Филановских, которые ничего не пожалеют для любимой дочери, ее мужа и ребенка. Неужели не понятно?
– Тамара, милая, я не берусь судить, насколько вы правы, но какое это имеет значение? Важен сам факт того, что Юрцевич собирается стать вашим зятем, неважно, какие мотивы им движут, но у него для этого есть все возможности. И его ребенок в скором времени станет вашим внуком или внучкой, этому вы помешать уже никак не можете. Вот из этого и надо исходить.
– И что вы мне посоветуете, Ванечка? – жалобно простонала она. – Не может быть, чтобы не было никакого выхода. Ну скажите же мне. Он есть? – Тамара Леонидовна просительно заглянула в глаза полковнику Круглову. – Я на все готова, честное слово. Если вы мне скажете, что нужно убить этого Юрцевича, я его убью, сама убью, своими собственными руками,