войны. И упавший в бою воин окровавленными губами шепчет имя той единственной, ради которой готов умереть. И каким бы простым это имя не было, в этот миг оно вместе с его душой поднимается к Богу и обретает святость.
«Мечтал бы поменьше, – недовольно пробурчал продолжавший вредничать внутренний голос. – А то дорога такая, что в потёмках очень запросто можно и в Синие сопки убежать».
– Не убежим! – распугивая стрекочущих в кустах кузнечиков и прочую лесную живность, во весь голос закричал Серёжка. – Мы не можем никуда убежать – нас ждут!
«Держи карман шире, – продолжал нудить голос. – Да у этой красавицы таких как ты вагон и маленькая тележка. Видел, какие у неё глаза хитрющие?
– Глаза? – невольно сбился с дыхания Сергей. – А что, очень красивые глаза.
И он вновь увидел необычный разрез смеющихся глаз. Их зеленый свет невидимыми волнами выплёскивался наружу, и будоражил воображение. Вдруг с необычайной чёткостью он ощутил бархатистую нежность ресниц на своих губах. И ему на миг показалось, что всё это в его жизни уже было. Вот только стоит поймать нить ускользающих воспоминаний, и он всё вспомнит.. ! Но нет, тоненькая ниточка оборвалась, оставив его наедине с новыми ощущениями.
– Я буду их целовать, – закричал он восторженно. – Я буду целовать её глаза.
И это желание было таким необычно-новым, что он сбился с шага. Серёжка набрал полную грудь воздуха и глубоко выдохнул. Да что эти несчастных десять километров, да ради этих глаз он готов оббежать половину земного шара!
Бег по пересечённой местности продолжился, и через десяток минут послышался задорный лай поселковых собак. Им казалось, что только они заботились о безопасности посёлка, поэтому встретили Сергея как чужака. От двора к двору они передавали лаем свою эстафету бдительности. А затем ещё долго кружили по двору, гремя цепями, и возбуждённо потявкивая. Дворовые псы отрабатывали свой хлеб, и заодно боролись со скукой.
Остановившись у клуба, Серёжка восстановил дыхание, и нерешительно замер. Когда он бежал, то не думал о том, нужен ли он здесь вообще, придёт ли на танцы Ирина? Но сейчас его раздирали сомнения. И самым главным было: а посмотрит ли она вообще в его сторону? Да и врождённая стеснительность сковывала мышцы, лишала одеревеневшие губы красноречия.
«Замахнулся, бей!», – вспомнил он слова брата и решительно открыл клубную дверь.
Стоявшие у сцены мощные киношные колонки хрипло выбрасывали в зал ритмичные звуки зажигательной музыки.
– Я готов целовать песок, по которому ты ходила! – оглушительно кричали они.
Серёжка скромно прислонился к стенке и огляделся. На него никто не обращал внимания. Несколько раз обежал взглядом зал. Всё вокруг, как-то враз стало скучно и неинтересно, а музыка бухала по ушам противно и неприветливо. Иринки нигде не было.
– Тебе, Котяра, никак неймётся? – услышал он противный голос.
Музыка закончилась, и его присутствие было обнаружено повалившим на перекур народом. Вернее