запястье Теоны (откуда она вытащила нож?). Гном до хруста в костяшках сжал кулаки и замер. А вот за Цветанкой не успел.
Шустрая светлая мгновенно отобрала у беззубого игрушку и переломила пополам… противоударный «Самсунг» с металлическим корпусом! Дурочке, начавшей дуть второй жвачный шар, магичка влепила звонкую пощечину, разорвавшийся пузырь прилип к волосам школьницы. А распускающей ноги сестренка легким движением оторвала каблук вместе с подметкой.
– А то забодаю, козел, – прорычала эльфийка в ответ пацану и высыпала останки сотового в пакет с чипсами. Потом зарядила частью сапога в лоб хозяйке, та заскулила (то ли от удара, то ли жалея осыпавшуюся с морды штукатурку). – А твоих овечек сделаю зебрами, побрив такими же идиотскими полосками, как на твоей тупой башке.
В зале наступила идеальная тишина.
«А в тебе есть зачатки педагога», – доложил я спутнице.
– Простите их, пожалуйста, – подскочила невесть откуда взявшаяся опытная учительница средних лет с волосяной дулькой на макушке, в едва державшихся на кончике носа очках с толстыми линзами. Мадам врезала подзатыльник зачинщику. – Гурамов, я же просила!
– Пусть сами извинятся! – потребовала «жертва хамства».
Еще один подзатыльник, и хор из трех блеющих голосов:
– Мы больше не будем.
– Знаю, – презрительно фыркнула Цветаниэль и отвернулась.
Инцидент исчерпан.
«Можно уже отпустить мою руку», – сообщила темная.
«Да-да, извини», – разжал я побелевшие от напряжения пальцы.
«Извинить за что? За то, что не дал прирезать подонка? Наоборот, тебе спасибо за предотвращение трагедии».
«Постарайся впредь держать себя в руках. Ты тоже, Цветана, слышишь меня?»
«Слышу, слышу».
«И вообще, почему ты не использовала чары очаровашки?»
«Хм, действительно, не догадалась как-то».
«А ты думай перед тем, как делать – иногда помогает».
«Договорились».
– Не понял, это что, все-таки детское представление? – озирался по сторонам единственный бородатый зритель.
Тут прозвенел последний звонок, свет начал медленно гаснуть, занавес поехал в стороны, а я шепнул Базирогу:
– Не знаю. Наверное, какая-нибудь поучительная история о первой безответной любви, типа «Ромео и Джульетты». Видишь, здесь только старшеклассники.
Теона, сидевшая по другую руку от меня, ткнула локтем под ребро и шикнула:
– Тихо вы, началось уже.
Спектакль назывался «Фотоаппараты». Его главные герои – зародыши, у которых пока еще нет имен, только фамилии: Топорков и Говоркова.
По ночам Топорков с Говорковой сбегают из животиков мам, потому что им не терпится поскорее начать жить. По замыслу режиссера, персонажи невидимы и неосязаемы для людей, зато способны контактировать с предметами и животными.
Эмбрионы находят фотоаппараты и фотографируют мир вокруг себя. Параллельно общаются