Смотрящий. Эдуард Константинович Голубев

параллельно земле, летал по кругу, напоминая летчика-испытателя в центрифуге, испытывая на кончике носа максимальную перегрузку. У меня было два варианта. Первый, отпустить лапы, бросив его далеко в сторону, после чего он вряд ли захочет повторить такое приключение, но выбрал второй, против которого однозначно выступили бы защитники животных. Я приблизился ещё на шаг к дереву, так, чтобы траектория головы прародителя собаки пересекла ствол. Звук удара в унисон с хрустом проломанного черепа закончил наш поединок и только сейчас, за углом хижины напротив входа увидел, что там находилось ещё несколько волков, которые абсолютно спокойно наблюдали за происходящим. В их действиях не было никакой агрессии, никакого страха, они, повернув головы, смотрели на меня, надев маски обычного праздного интереса. Я уже начал привыкать к неадекватному поведению местной фауны. Подняв пистолет с земли (такими вещами не разбрасываются) и, вложив за пояс, достал штык-нож и, прикрыв лезвие ладонью, медленно пошёл навстречу. Они переглянулись между собой и как свора уличных трусливых собак, попятились назад, не сводя с меня взгляды. Картина, открывшаяся передо мной на поляне напротив двери, нельзя было назвать доброжелательной. Большой мощный белый волк с серым пятном в районе холки, явно вожак стаи, с огромным аппетитом обгладывал голову своего собрата, кровь которого зловеще выглядела на белом цвете его морды. Остальные же стояли рядом, ожидая крохи со стола своего предводителя, прижав хвосты. Полгода, проведенные миротворцем ООН в Югославии, подарили более нелицеприятные реальные картины, так что эта зарисовка не сильно повлияла на моё психологическое состояние. Лишь только сейчас вожак оторвался от трапезы и поднял голову. Наши взгляды встретились. Он, задрав верхнюю губу, обнажил хищный оскал и … поперхнулся, отхаркав в ту же секунду пулю, которая со слабым звоном приземлилась на остатки голого расколотого черепа убитого сородича. Волк снова поднял глаза, и глубокий рык наполнил возникшую паузу тяжестью неумолимого будущего с душком смерти. Он выпрямился и явно недовольный моим вторжением медленно выступил навстречу. Это был действительно огромный экземпляр, раза в полтора крупнее убитого мною. Его высота в плечах составляла около одного метра и, судя по телосложению, масса давно перевалила за центнер. Сбивая его расчеты на успешную атаку, также сделал шаг вперёд и опустил левую руку, обнажив клинок. Он с упрёком кинул взгляд на холодный металл, как бы говоря, что это не по правилам, и остановился, явно знакомый с опасностью данного предмета. Поселить сомнение – сильное действие. Оно может не ослабить человека, но зверя всегда. Волк оглянулся на вход хижины, затем снова на меня, развернулся задом и возобновил застолье. Вес его вид демонстрировал, что я уже не интересен ему и путь свободен.