Нам тоже захотелось махать Милке с крыши. Мы тоже хотели стать героями и попросили Мишку показать нам путь на крышу башни. Сначала нам пришлось лезть на чердак, затем через люк вылезать на крышу десятого этажа И потом по внешней, пожарной металлической лестнице на крышу башни. Через несколько дней уже десяток парней стояли на известном месте и махали Милке. Мы махали ей. Она махала нам. Так мы все стали героями, потеснив с пьедестала Мишку Урбановича. И еще через некоторое время мы уже вместе с нашими девчонками лазили на чердак и оттуда по лестнице на крышу самой высокой башни. Так мы подружились с ними. Вместе гуляли, играли в футбол. Часто проводили время в Петровском парке, сидели на скамейках и философствовали о дружбе, верности и о чем-то еще высоком и красивом. Кто-то снова залезал на крышу высотки и оттуда махал сидевшим в парке. В начале восьмого класса произошло еще одно событие, которое на меня сильно повлияло. Наш учитель русского языка и литературы Лев Иосифович Каплан человек энергичный, незаурядный, эрудированный и фонтанирующий знаниями своего предмета, устроил нам экскурсию в «Музей А. С. Пушкина». Мы как проходили поэму «Евгений Онегин». Первую группу в музей повел он сам. Вторую по его просьбе повела деятельная общественница, мама Лены Кальченко. Я по счастью попал во вторую группу. Мы поехали на метро. Вышли на «Кропоткинской» и оказались возле бассейна «Москва». От чаши с водой этого грандиозного сооружения круглый год поднимался пар и обоняние раздражал сильный запах хлорки. От выхода из метро хорошо просматривался Кремль и чаша с водой, вы которой плескались пловцы. Когда мы небольшой группой вышли из метро, эта культурная и образованная дама увидела перед собой огромный музей, в названии которого присутствовало наименование «Пушкина». И она повела нас, конечно, туда. Деятельная мама показала билетерам бумажку от районного отдела образования с разрешением на бесплатную экскурсию. Те позвали старшую служащую и она сказала, что экскурсоводов сейчас нет и единственно, что сотрудники музея могут сделать, это пустить детей в музей, чтобы они сами все посмотрели. Так мы попали в «Музей Изобразительных Искусств имени А. С. Пушкина». Я ходил по залам с открытыми ртом и глазами. Видел обнаженных женщин и мужчин. При чем здесь Пушкин я не понимал. Но с первых минут уже перестал думать об этом. Картины меня потрясали. Под ногами у нас лежали какие-то толстые обрезиненные черные кабели, которые тянулись к телевизионным камерам. Тогда я первый раз увидел телекамеру. Я видел, как дядя смотрел в телекамеру и у него изображение на экране отображалось в перевернутом виде. Кто-то из нас заходил и становился перед камерой и другие на него смотрели, сильно наклоняя и переворачивая головы. Но телевидение нас интересовало меньше, чем картины. Во всяком случае, меня. Я видел первый раз картины Ренуара, Ван Гога, Поля Гогена. Я еще ничего тогда не знал об импрессионистах. Особенно меня покорили скульптуры Родена «Любовь» и «Весна». Тогда я, кажется, что-то понял
