и почувствовала огромную накатывающую на себя волну удовольствия. Руки и ноги тряслись. Картер отпустил мои руки и провел горячей ладонью по татуировке. Я вздрогнула и открыла глаза.
Он тяжело дышал, так же, как и я. Его эрекция достигла пика. Я привстала и протянула руку. Мои пальцы прошлись по тонкой полоске волос, ведущей к паху. Картер поймал мою руку, когда она почти забралась под резинку штанов.
Я подняла на него взгляд.
– Тебе нужно…
– Нет, – резко ответил он. Его голос уже не был хриплым от страсти. Он стал холодным.
Картер встал с кровати и посмотрел на меня. Я свела ноги вместе.
– Поцелуй меня, Картер.
Он ухмыльнулся.
– Чем я по-твоему сейчас занимался?
Меня разозлили его слова.
– Не выставляй меня похотливой стервой. Ты охотно это сделал.
– Кейли, так нельзя. Твою мать! – Он схватился за волосы. – Я иду в душ.
Я бросила в него подушкой и забралась под одеяло. Возможно, он прав. Тело все еще ныло от его прикосновений и, чувствуя себя полностью удовлетворенной, я стала медленно погружаться в сон.
***
Я проспала до полудня и, проснувшись, обнаружила записку от Картера.
Обработай тату, мазь на столе. Увидимся дома.
К.
Отбросив лист, я схватила тюбик, лежавший на прикроватном столике и сделала так, как велел Картер. Что ж, кажется нам снова придется делать вид, что ничего не было и вести себя как ни в чем не бывало.
Меня это жутко раздражало.
Хотя… чего я собственно хотела?
Джек и Лукас с ума сойдут, узнай они правду. Я уже не представляю, что будет с мамой.
Они не поймут.
Но будь я хоть немножко разумной, я бы никогда не полезла к Картеру.
Неужели так и будет продолжаться, пока нас не поймают? Звучит дико. И мне бы мог понравиться такой расклад. Мне нужна была тайна. А тайна в лице Картера идеальна.
Но он на это не пойдет. Я знаю это точно.
Сегодня утром он не позволил мне прикоснуться к нему. Хотя было очень заметно, как он хотел. Но и трахая меня языком, Картер получал не меньше удовольствия, чем я.
После душа я спустилась вниз и решила немного порыться на стеллаже из ламинированной древесины. На нем был беспорядок. Все рисунки, блокноты, карандаши и краски лежали в огромной куче в каждом отсеке. Пролистывая альбомы, я аккуратно складывала их в отдельные стопки. Меня поражала креативность Картера. Каждый рисунок: будь то черно-белый карандашом или портретный красками, отражал его особый стиль. Я выбрала на свой взгляд, самые интересные и расклеила их на стене рядом со стеллажом. Мое лицо мелькало очень часто. Моя улыбка или слезы.
Что же он чувствует ко мне? И что нам с этим делать?
***
– Вы сумасшедшие! – Лукас крутил мою правую ногу, пока я пыталась напечатать е-мэйл своему научному руководителю. – Вот вы чем занимались всю ночь?
Я поперхнулась и отложила лэптоп.
– Ну, д-да, да…
Воскресный день уже