лошадиные черты, – его перекошенное лицо было красным – нет, багровым, от основания шеи и до самой линии волос. Я никогда не встречалась с такой яростью. В правой руке он держал присланную мной открытку. Он был одет в военный камуфляж зеленого цвета с коричневыми и черными пятнами. Роджер никак не ожидал увидеть своего сына на лестничной площадке посреди ночи, и в том, как он сказал «Тед!», слышалось удивление.
– Я получил вашу открыточку, – ответил, точнее, прорычал Тед.
Роджер понятия не имел, о чем тот говорит. Я упоминала, что не сказала мужу о том, что выслала Теду открытку о нашей свадьбе? Он спросил:
– Какую открытку?
– Вот эту! – рявкнул Тед, размахивая карточкой, словно окружной прокурор верховного суда, предъявляющий вещественное доказательство.
Роджер не надел очки для чтения. Ему пришлось наклониться и прищуриться, чтобы понять, что ему показывал Тед.
– Где ты это взял? – спросил он.
Очевидно, Тед считал, что Роджер над ним насмехается.
– Ты мне прислал! – крикнул он, выдергивая бумажку из его рук.
– Я никогда, – начал было Роджер, а затем замолчал. Он догадался, как она попала к Теду. Но вместо этого он сказал:
– Тед. Если хочешь что-то сказать – говори.
Тед только этого и ждал.
– Хорошо, я скажу. Ты бросил мою мать ради какой-то шлюхи-малолетки. Ты ушел после тридцати восьми лет брака только для того, чтобы потрахаться. Ты плюнул в лицо женщине, которая посвятила тебе всю свою жизнь.
– Остановись на минутку, – произнес Роджер, но крик Теда заглушил его слова.
– Ты позоришь нашу семью. Ты выставил себя посмешищем!
– Довольно! – теперь уже кричал Роджер.
Он распрямился, но все равно был ниже Теда на целую голову.
– Я – твой отец, мистер. И ты должен относиться ко мне с должным уважением. Моя жизнь – это мое личное дело, и это ты тоже должен уважать. Ни ты, ни кто-либо другой не смеете меня судить.
– С уважением! – отозвался Тед. – Которым ты и твоя шлюха отплатили моей матери?
– Ты сейчас говоришь о моей жене, – ответил Роджер. – Начнем с того, что ты сменишь тон.
– А то что? Уйдешь от меня к другому сыну?
– Это просто смешно, – сказал Роджер. – Это возмутительно. Сынок, мы с твоей матерью развелись больше двух лет назад, и ты только сейчас решил об этом поговорить? В три часа ночи? С криками и воплями? Замечательно. Только так у тебя получится привлечь мое внимание к тому, что ты, как тебе кажется, пытаешься мне доказать.
– Я? – сказал Тед. – Я бы с радостью наблюдал, как рушится твоя жизнь. Маме будет лучше без тебя. Но ты не мог уйти просто так, верно? Тебе надо было ткнуть меня в это мордой.
Он взмахнул открыткой.
Роджер склонил голову и сказал:
– Это была ошибка.
– Еще какая!
Я наблюдала за их перепалкой, стоя в дверях спальни. Когда Роджер открыл дверь, и я увидела Теда, в голове мелькнула мысль – примерно на долю секунды, – что мне стоит выйти и представиться, но потом я