набивать мешки. Машины шли одна за другой. Бомжи не успевали растаскивать мусор, как сверху сыпался новый. Трактор мешал «собирателям», выравнивая и утрамбовывая поверхность. Бомжи материли тракториста почем зря, но тот даже не высовывался из кабины, лишь грозил кулаком сквозь стекло. Ленка видела, что он тоже одет в респиратор. Рабочий старался никого не задавить и иногда трактор даже останавливался.
Иваныч оттаскивал заполненные мешки в сторону. Он видел, что Ленка значительно опережает его по скорости собирания и добровольно взял на себя обязанности по оттаскиванию. Девчонка в это время старательно копалась дальше. Горбунова устала. Кульков подбодрил, оттаскивая в сторону еще два мешка:
– Скоро мусорки перестанут ездить. Еще немного покопаемся и пойдем разбирать найденное. Это ты с непривычки устала быстро…
Действительно, часа через два машины вдруг перестали ездить. Тракторист, проехав еще несколько раз по свежему хламу и примяв его, заглушил трактор и куда-то исчез. Жители свалки продолжали копаться в отходах, раскидывая мусор во все стороны и стремясь добраться до того, что засыпано и осталось целым.
Ленка старательно рылась в отходах, раскидывая крючком ненужное. Как все молоденькие дурочки часто поднимала флакончики из-под духов и подняв забрало, нюхала. Если в пузыречке что-то оставалось, она кидала его в мешок и продолжала рыться дальше. Порой она удивлялась – как много выбрасывается вполне приличных вещей и обуви, которые могли бы пригодиться тем, кто не в состоянии купить. Она, уже не спеша, успела насобирать больше мешка разных шмоток и немереное количество сапогов, туфель, босоножек, кроссовок. Большая часть была даже не порвана. Люди выбрасывали обувь из-за отсутствующего шнурка, полетевшей молнии, стертого каблучка или просто оттого, что обувь «не модная». Кое-что разошлось по шву и обувь вполне можно было зашить и носить дальше. Наконец Иваныч скомандовал:
– Все, Ленка! Идем разбирать, да сдавать надо. Наш приемный пункт только до восьми вечера работает, а мы с тобой сегодня много нахватали…
С трудом перетаскали набитые «под завязку» мешки до шалаша. Горбунова вздрогнула: самодельное жилище было «окружено» пузатыми мешками. Кульков достал из угла шалаша несколько клетчатых грязных сумок и скомандовал:
– В эту бутылки… В эту банки… Для бумаг… Обутку и шмотки в кучу кидай. – Посмотрел на солнышко и предложил: – Давай в кустах все разбирать? Комарья пока нет… Поесть и потом успеем.
Ленка согласилась. Стащили респираторы и пластиковые шлемы, спрятав в пакеты. Горбунова оттащила пару мешков в тень и осторожно вытряхнула содержимое. Звякнули бутылки и стукнулись банки. Они сумели разобрать собранное за пару часов. Сидели рядышком на траве и переговаривались. Девчонка рассказала свою коротенькую биографию, не скрыв того, что убила дядьку. Она чувствовала доверие к старику. Смущаясь, рассказала о ночных злоключениях и побеге. Иваныч внимательно слушал. Потом по-родственному обнял ее за задрожавшие