мысли в голове. Это не любовь – это вообще черт знает что! Даже если он бы мне встречаться предложил – я бы не согласилась, потому что Никита лучше. Всех лучше. А Макс…
Она затихла посреди фразы, ощущая новый прилив стыда от своей откровенности. И мне вдруг стало невыносимо жаль ее. Ведь Яна даже не знает, что она такая у Макса… стотысячная?
– Не волнуйся. Я никому не расскажу. Правда.
Она кивнула, похоже, растеряв остатки запала, и наконец дала мне уйти.
Интересно, что это за любовь такая, если мимолетная страсть к другому может снести крышу? Яна не легкомысленная тупая девица, во всяком случае, я всегда так думала, но если и она оказалась в такой ситуации, то чего же требовать с других? А может быть, она просто шлюха и теперь изворачивается? Да и черт с ней. Все равно я никому рассказывать не собиралась.
Белов снова сел за мою парту с более тихим, чем обычно, возгласом:
– Хай, дурында! Сегодня кидаться с кулаками не будешь?
Я ответила с максимальной злостью, на которую была способна:
– А ты попробуй взять мою тетрадь, говнюк.
– Ой, чуешь вонь? Это я в штаны от страха наложил. Не тупи, Дашуля, пощади свое здоровье, – ответил он, но, к удивлению, даже не предпринял попытку захватить мои конспекты.
Значит, он вчера тоже испугался того, что мог сделать. Не так, как я, но все же. Это, конечно, еще не победа – издевательства будут продолжаться. Чтобы все прекратить, надо вынудить его дойти до самой границы. Чтобы его остановил собственный страх.
В класс вошли Мира и Макс. Первая, как всегда, цветущая и приветливая со всеми. Второй только соизволил кивнуть в никуда. Даже не взглянув на Яну, с которой сидел всю последнюю неделю, он направился к своему первоначальному месту рядом с Мирой. Возможно, Яна просто не смогла справиться с эмоциями, проводив его взглядом и позволив мне это заметить. Но именно на моем лице ее глаза остекленели. Что она в нем разглядела? И я слишком поздно заметила за собой жалость. Жалость – это неправильно, неуместно, оскорбительно! Я стала свидетелем не только ее вчерашней «ошибки», но еще и сегодняшнего позора – когда парень, ради которого она так унизилась, в прямом смысле этого слова, даже не соизволил поздороваться. Не удивлюсь, если после этого она возненавидит именно меня. Человеку в такой ситуации просто необходимо кого-то ненавидеть.
Со мной же близнецы поздоровались, как и с Костей, – вот последнее было неприятно. Мне не могло нравиться, что мои друзья с такой легкостью его принимают. Едва усевшись, Макс тихо спросил о чем-то Миру, та сначала покачала головой, но потом ответила. Он тут же ткнул пальцем в спину девочки, сидящей впереди.
– Настя, – тем же равнодушным тоном, что и всегда, обратился к ней Макс, – одолжишь ручку?
Рыженькая симпатичная Настя порозовела от неожиданного внимания и, естественно, тут же отдала всю свою канцелярию. Значит, вот так это происходит? Он просто переключается с одной на другую, не оглядываясь? Да по сравнению с ним даже Белов не выглядит таким моральным уродом… Эта Настя – просто очередная жертва, не такая сложная, как Яна, значит,