не только собственные честь и совесть, но и сам гарант политических свобод и экономической воли.
Каждое мое слово, каждый мой взгляд и каждый жест.
А в таком режиме требуется круглосуточная бдительность и тотальная концентрация.
Глава 7
Метеоритная экипировка
За два часа до рейса я под присмотром специалиста активизировал фотоаппарат с чудесной начинкой.
В темпе прошла экипировка под охотника за небесными камнями.
Ботинки на вибрамах, разношенные неизвестным салабоном.
Станковый рюкзак, прокопченный кострами.
Куртка на двойном синтепоне с дюжиной больших и малых карманов.
Джинсы подошли мои, как и гражданские трусы, рубаха в крупную шотландскую клетку и майка-безрукавка с улыбающимся колобком.
У меня с этим бродягой, проколовшимся на хитручей и голодной Лисе, давние отношения.
Колобок настраивает меня на повышение осторожности в особо неприятные моменты.
Не хочется быть заживо съеденным.
Выдача прочих наукообразных мелочей тоже прошла без заминок.
За окном личный состав кремлевской сотни, разбившись на изолированные пятерки, готовился не жалея сил к тому, чтобы стать кошмарным сном для чиновничьей своры, погрязшей в коррупции, и для прочей нечисти, мешающей адаптации народонаселения к бытию в условиях, приближенных к капиталистическим.
Мое седьмое звено тренировалось недоукомплектованным.
А я активизировал президентские глаза и уши.
Просветленный объектив зафиксировал мою радужку, и на корпусе фотоаппарата запульсировал крошечный зеленый индикатор.
Я навел панорамный целеуказатель на специалиста.
– Скажи «чи-и-и-з»!
Щелкнул анфас и профиль.
– Система работает? – спросил я запечатленного спеца.
– Минуточку.
Не переставая ухмыляться, специалист подошел к телефону прямой связи.
Я повторил щелчок затвора.
Тот сработал практически бесшумно, и лишь индикатор подтвердил уход кадра куда надо.
Спец неторопливо снял трубку кремлевского телефона, защищенного от прослушивания, и передал мне.
– Генерал на связи.
– Алексей Николаевич?
– Полный порядок, – сказал шеф. – Как только заснимешь первый шоссейный пейзаж, знай: информация пошла на нужный уровень.
– Вас понял! – сказал я в трубку нарочно громко. – Пейзаж так пейзаж!
В фотоаппаратный микрофон попали точно такие же слова.
Наверное, у генерала вышло невольное стерео.
Специалист на практике (но с теоретическими нюансами) продемонстрировал мне фотоаппаратные возможности, а также ночной, вечерний и дневной режим съемки.
Отрегулировав широкий, удобный, крепкий ремень, я устроил великолепную машинку на груди.
Запечатлел для истории опустевшую полосу препятствий.
Кремлевская сотня отправилась ужинать. Каждое звено – в отдельный бокс.
Без меня назначат старшим или вихрастого дылду, или прилизанного хлыща,