подсидку или подлянку.
Борьба силовиков под ковром – не детская забава.
Я решил отвлечь генерала от несвоевременных грустных мыслей.
Иногда проявление солдафонства дает нужный эффект.
Вскочил и проорал:
– Доверие – оправдаю!
Вытянулся в струнку перед генералом и портретом за его плечами.
– Вольно, – улыбнулся Алексей Николаевич.
Моя задница возобновила близкое знакомство с косоватым сиденьем неотрегулированного стула.
– Можно переходить ко второму сомнительному пункту?
Я убавил служебное рвение и вернулся в прежнее говорильное состояние.
– Валяй.
– Это снимки…
Нет, что-то есть в паузах кайфовое.
– Это снимки жертв ученого разгула.
– Уточни.
– Почему среди потерпевших нет ни одной женщины, ни одной девушки? Где хотя бы одно изнасилование или даже просто вульгарная попытка? Где?
– Это, Денис, пугало меня больше всего.
Генерал проакцентировал глагол прошедшего времени.
– Пугало!
Глава 10
Лесбиянский залет
Обеденное время подступало, а нашим разговорам не было видно конца.
Пришлось активизироваться.
– Ну, а из всей криминальной фотогалереи мне, Алексей Николаевич, особенно не понравился утопленник.
– Главврач садоградского родильного дома?
– Вот именно. Как-никак, этот любимец русалок находился ближе всех к младенцам… Ну, вы меня понимаете.
– Денис, ты снова прав. Утопленник на конечной фазе беременности…
– То есть родов, – подсказал я.
– Утопленник присутствовал на приемке младенцев в силу своих профессиональных обязанностей.
Генерал впал в задумчивость.
Наверное, пытался мысленно представить, как это бабы выдают младенца за младенцем, и непременно с малюсенькими письками.
Но я продолжал нагнетать интригу.
– Алексей Николаевич, судя по вышеперечисленным фактам, я буду наверняка не первый командированный в озверевшие научные круги?
– Опять играешь на опережение, – шеф не хвалил, но и не укорял.
А мне хотелось просто и со вкусом откушать без нарушения привычного меню.
И шеф перестал брать паузы, сжалившись над изнывающим подчиненным с пустым желудком.
– До тебя, Денис, наши коллеги отправляли своего человека.
Желудок, учуяв опасность, перестал выделять литры соляной кислоты, а желчный пузырь тормознул ферментацию.
– Его ликвидировали?
Вопрос заменил черный перец и самый острый кетчуп.
– Нет.
– Попал в тяжелую аварию?
– Нет.
– Позорно дезертировал?
– Нет.
– Ну, тогда…
Я впервые за время странной беседы забуксовал.
Шеф опять совершал надо мной дальнозоркую лоботомию.
– Не напрягайся, Денис, все равно не догадаешься.
Приправа становилась все острее и острее.
– Теперь, я думаю,