появляться бутыли. На некоторых были странные черные полоски, но Густ уверял Лору, что это просто новая вода. Долго в хранилище она не задерживалась, иначе могла испортиться. Ее там держали на крайний случай и в основном давали больным. Густ заливался смехом. Говорил, что им положено куда больше воды, потому что с ними живет больной Юрген.
Сегодня отца не было дома целый день. Вечер наступил быстро. В комнате Юргена внезапно отворилась дверь. Вошел Густ. Он принюхался и сделал такое лицо, будто готов был изрыгнуть назад все то, что вдохнул. Он держал в руке бутылку с красной жидкостью. Густ уселся на кровать, твердым голосом приказал Юргену сесть рядом.
– Значит, мы с тобой особенные люди, так? – спросил он.
Юрген несколько секунд молча смотрел в серые глаза Густа. Тот улыбнулся, показав желтые зубы, поднял неаккуратным движением бутыль с красной жидкостью и поднёс её прямо к носу Юргена.
– Пей! – приказал он.
– Что это?
– Особая вода для особых людей, – засмеялся он. – Красная жидкость для красненького человечка, смекаешь?
– Это алкоголь?
– Да. Пей, я тебе говорю.
Юрген откупорил бутылку. В воздухе поплыл мягкий дымок с древесными оттенками. Он сделал два глотка и спустя несколько секунд почувствовал, что его рот становится деревянным, а язык немеет. Густ расхохотался.
– Этот алкоголь напоминает тебе, что каждый день ты живешь в Альте, а не в каком-нибудь «городе цветов».
– Наве-е-ерное, – неуверенно протянул Юрген. Ему было непонятно, зачем к нему пришел Густ, ведь раньше он никогда так не делал.
– Как ты считаешь, Юрген, стоит ли нам здесь оставаться? В этом Богом забытом месте, где нет никаких перспектив.
– Что вы имеете в виду?
– Я прожил на этой земле достаточно долго. Привык. Но бывают такие случаи, когда ты плюешь на привычки и вынужден действовать решительно, иначе помрешь. Это как с зараженной ногой, которую необходимо отрезать. Ты привык ходить ногами, но у тебя нет выбора, и ты действуешь как угодно, но лишь бы спасти себя. Так же и с этим местом. Альта – это зараженная нога, понимаешь?
Юрген молчал. Он не знал, что ответить.
– Ну да, конечно, – разочарованно кивнул Густ. – Ты слишком юн, чтобы что-то понимать. Да и вообще, какая разница. Всё это не имеет значения для тебя. – У Густа начал заплетаться язык, он опустошил бутыль.
– Забудь, что я тебе сказал, – невнятно произнес Густ. – Зачем я вообще сюда пришел. К черту всё это.
Он встал с кровати и вышел, закрыв за собой дверь. Спустился на первый этаж и направился пьяной походкой в сторону спальни. Затем ненадолго остановился, глянул на кровать и смахнул несколько крупных капель, которые лились откуда-то сверху. Он облизнул губы, почувствовал соль на языке. Проклятая вода: она все струились и струились на пол. Густ прикоснулся к своему лицу и тут же отдернул руку. Лицо было холодным и скользким, как неживое.
Он так привык к вещам, привык к телу женщины и даже к собственным сапогам, которые терли ему ноги. Потерять независимость для мужчины – страшно. Осознать