об оружии. Нашлось немного – дробовик, горсть зарядов к нему да двуствольный «шершень» с парой патронов. Йоля старательно обыскала тела, рядом с которыми подобрала стволы, но больше ни единого патрона не смогла найти. То ли взбунтовавшиеся рабы успели расстрелять все, что было, то ли просто не знали, где охрана держала запас. Преодолевая тошноту, Йоля снова и снова обшаривала драную одежду мертвецов – тщетно. По чужим карманам лазить – дело знакомое, но она привыкла иметь дело с живыми людьми, а тут жутко изуродованные мертвецы. Тела были изломаны, раздавлены, одного тварь разодрала едва ли не пополам. Наконец Йоля не выдержала и выблевала все, что выпила. Потом отдышалась, собралась с силами и дошла до дальнего конца прохода, где над печью был устроен здоровенный котел для кипячения чензира. Здесь уже тел не было – люди прятались там, где тесно, куда ночному страху трудней добраться, но и так не спаслись. А тут – широкий проход, по которому подкатывали цистерну, чтобы заполнить ее из котла. Йоля подобрала кусок каната, привязала к тележке – в ней возили куски породы, – забросила в кузов скудную добычу, впряглась и покатила к выходу.
Когда девушка вернулась в ущелье, Киря курил.
– Дядька, тебе на ноги нужно палки привязать, чтобы срастались ровно. Давай займись сам, – деловито велела она. – Потом мы тебя в эту таратайку погрузим. В цех тебя свезу.
– На кой некроз это, дочка? – уныло спросил Киря. – В дыре нужно по ночам прятаться, пока отряд не приедет. А как появятся, так тика́ть с ними не медля. Ты бы лучше пожрать привезла, а?
Йоля молча глядела на него.
– Чего смотришь? – Киря смутился, опустил глаза и стал копаться в дощечках и мотках веревок, которые девушка собрала, чтобы сделать шины. – Или я не так сказал? Ты не серчай, что я тебе вроде как велю, хотя ты меня спасла и сама под смертью для этого ходишь… Не серчай, дочка, что я так говорю.
– Глупости ты говоришь, – буркнула она. – Эту тварь убить надо. А здесь прятаться нельзя, потому что из степи всякое зверье налезет, на запах мертвяков-то. От них в дыре не спрячемся.
– Как убить? – Киря опешил. – Рехнулась с перепугу, Йолька? Да она ж неубиваемая! Ты слыхала, как вчера по ней палили да из скольких стволов? А того прежде, думаешь, Леван с охранниками, они что? Просто так сдались? Я Левана знаю, он парень боевой, если его так разобрало, значит, была причина!
– Сам ты рехнулся, – мрачно отрезала Йоля. – Я эту тварь убью, и ты мне помогать станешь. А не хочешь, так я сама, но уж тогда тебя больше знать не хочу. Оставайся здесь гнить.
– Так она же, тварь эта…
– Тварь всегда убить можно. Сперва ты должен страх победить, а после и с тварью управимся. Бинтуй свои поршни да полезай в тележку. Ну?
Йоля, пыхтя, вкатила тележку с Кирей в фабричный двор, и дядька указал на мертвеца:
– Вон тот, с разбитой тыквой, видишь? Бурят, у рабов старший был. Переверни его.
Йоля, морщась и стараясь не глядеть на развороченный затылок, пошевелила