сына? – произнес он голосом острым, как лезвие.
– Нет…
– Господи Иисусе! – взмолился он, вскочив на ноги. – Эта проклятая работа важнее для тебя…
– Я – врач! А женщина умирала!
– А теперь какой-то сумасшедший убежал с нашим сыном?!
– Ты не знаешь этого! – завопила Ханна. В этот момент она просто ненавидела мужа за то, что он высказал вслух все ее страхи.
– Тогда где же он? – сорвался на крик Пол. Он уперся локтями в столешницу и подпер кулаками лицо.
– Я не знаю!
– Прекратите! – рявкнула Натали, ворвавшись на кухню. – Прекратите, вы оба! – Она бросила на них свирепый негодующий взгляд, который запугал не одного копа в полиции Оленьего Озера. – У вас наверху маленькая девочка, которая не может заснуть и плачет, потому что ее родители бранятся. Сейчас совсем не время для вас обоих начинать перестрелку.
Пол впился в нее взглядом, но промолчал. Ханна начала говорить, но круто развернулась спиной к ним, когда неожиданно зазвенел дверной звонок. Она стрелой пролетела через кухню, ворвалась в холл и бросилась к двери; ее сердце бешено колотилось в груди.
Митч Холт стоял на ступеньке у входа. Серьезное лицо, глаза как наполненные болью глубокие колодцы.
– Не-ет, – прошептала она. – Не-ет!
Митч вошел вовнутрь и взял ее за руку.
– Милая, мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы найти его.
– Нет, – она шепнула снова, покачиваясь из стороны в сторону, не в силах остановиться, как при головокружении. – Нет. Не говори мне. Пожалуйста, не говори мне.
Никакое обучение не может подготовить полицейского к такому испытанию, подумал Митч. Не существует такого протокола, по которому можно разрушить жизнь родителя. Все извинения прозвучат банально, никаких слов не будет достаточно. Ничто не могло бы остановить боль. Ничто. Он не мог быть просто бесчувственным полицейским в таких делах, даже если это уменьшило бы его собственную боль. Прежде всего он был отцом, затем – другом, и уже только потом – полицейским. Но… Позади Ханны он увидел Пола и Натали. Они стояли в холле с мрачными, напряженными лицами, ожидающие его приговора.
– Нет, – шептала Ханна, ее губы едва шевелились, в глазах, полных слез, уже поселилось отчаяние. – Пожалуйста, Митч.
– Джоша похитили, – сказал он. Его голос прогудел низко и хрипло. Ханна согнулась, как сломанная кукла. Митч подхватил ее и крепко обнял. – Мне очень жаль, милая, – пробормотал он, – мне жаль.
– Боже мой! – прошептала Натали.
Она проскользнула мимо них и закрыла входную дверь, не давая уличному холоду проникнуть внутрь дома. Однако тот холод, что охватил дом, имел мало общего с погодой. Он пробирал до костей, и от него невозможно было избавиться, просто закрыв дверь.
Пол шагнул вперед и сбросил руку Митча с плеч Ханны.
– Она – моя жена, – сказал он. Горечь его тона заставила Митча поднять голову и посмотреть на Пола.
Митч разжал руки, и Пол рывком притянул