своими успехами или «насолить» вам, когда они впадали в немилость?
– У вас же не возникло такого желания! – усмехнулась леди Элоиза. – А ведь наше расставание было совсем не мирным. Наверное, мне повезло, все мои избранники оказались людьми благородными, да и не так уж много их было. Конечно, я соблюдала некоторые предосторожности, но вряд ли они помогли бы, если бы не страх перед вашим отцом. Все ведь открыто считали меня любовницей Фицджеральда, хотя никаких подтверждающих фактов ни у кого не было. Слуги, боясь неосторожным словом навлечь его гнев, не только с посторонними, между собой ничего не обсуждали.
– Теперь у вас нет такой защиты, и мне лучше удалиться.
– Ну что вы заладили, даже если я на каждом углу буду рассказывать, что провела с вами ночь, кто поверит? В моем возрасте соблазнить такого мужчину, разве это возможно? Вам нечего опасаться. Мисс Элеонора тоже не будет беспокоиться, они все сегодня уедут в имение к Стивенсам, и Розмари сделает так, чтобы о вас никто не справлялся.
– Так вы в сговоре с сестрой организовали мое похищение?
– Она очень хочет наладить наши отношения, и я тоже. Вы так старательно избегали меня все эти годы, хотя если судить по сегодняшней ночи неприятных ощущений я у вас не вызываю.
Заметив, что он усмехнулся, она тут же пояснила:
– Нет, нет, я не заблуждаюсь, это было лишь удовлетворение физиологической потребности и ничего более.
– Приятно иметь дело с умной женщиной. Никто, кроме вас, так не умеет разъяснить и свои, и чужие чувства, – невинным тоном заметил Ретт.
– Как раз о моих чувствах к вам я и хотела рассказать, если позволите. Десять лет, после той ночи, когда вы навсегда покинули этот дом, я не знала покоя.
– Чем я могу заслужить ваше прощение, Лиззи, чтобы вы навсегда забыли о событиях той ночи? – с неподдельной болью произнес Батлер.
– О, нет, я не хочу забыть ни единого мгновения, – испугалась она. – Я столько лет жила этими воспоминаниями и благодарила судьбу за то, что именно моему несовершенному грешному телу выпало счастье познать страсть юного божества, которому хотелось поклоняться. Никогда прежде и никогда после я не испытывала большего наслаждения, чем тогда с вами.
– Даже принимая Дэниела в своей постели?
– Вы узнали о нем и не смогли простить меня? – с горечью произнесла она. – Но что мне оставалось, Фицджеральд запретил встречаться с вами, когда понял, что просчитался: пошлой связи, которой ему хотелось наказать и вас, и меня, не получилось. Мы были счастливы, и для него это стало невыносимым. После моего возвращения из форта он потребовал прекратить наши отношения, иначе пригрозил предать их огласке. В то время я не могла его ослушаться и пожертвовать своим положением ради вас. Ах, мальчик мой, я не могла позволить себе который раз оказаться в нищете.
– Я этого не знал, вы же всегда рассуждали только о генеалогии и геральдике.
– Хотела придать себе большей значимости, – засмеялась Элоиза, – да и вы были слишком молоды, чтобы