приезд на Воды, Мармаров с помощью загадочного «компаса» спас от безнадеги нечаянного попутчика.[1]
Пари
Вспоминая прошлое, мы смотрим в свое будущее…
Предвкушая, как решится ситуация с Натали, я одним движением изобразил круг, на котором обозначил и стороны Света.
– Чья школа? – придвинул к себе блокнот Мармаров.
А его пальцы уже поигрывали остро заточенным карандашом с впаянным ластиком. У каждого свои причуды… Но! Простой карандаш в руках Мармарова жил своей жизнью, на глазах превращаясь в отмычку к тайнам Вселенной. Именно простым карандашом он сделал верные метки, расшифровывая карту древних сокровищ; именно им вычертил местонахождение паренька, обладающего даром яснослышания и, сверяясь по звездам, вернул к жизни тезку по дате рождения несравненной Мерилин Монро, не говоря о десятках скорректированных им судеб. Это только то, чему я очевидец![2].
– Теперь я готов ответить на ваш вопрос, красавица, – голосом Санта-Клауса произнес Мармаров.
– Я родилась 3 апреля…
– Минутку, – остановил ее взглядом Мармаров. – В вашем случае обойдемся без даты рождения.
Распахнув глаза, девушка забыла закрыть рот.
– Позвольте пару личных вопросов, – непререкаемым тоном произнес Мармаров. – Как я понял, вас опекает дедушка. Что, очень строг?
– Смешон! – хрустнула она пальцами. – Ходит в одном и том же… Руками размахивает… С него все тащатся!
– А родители?
– Нету! Моего отца укокошила мать, – полыхнул ненавистью взгляд.
– Простите…
– Она бросила нас, когда мне было 12. Выскочила за итальянского графа, – мелькнула презрительная усмешка. – Спустя неделю отца не стало – инфаркт.
– Плохо дело, – вздохнул Мармаров. – Заявка на Гран-При дело серьезное, – почесал он кончик носа.
– Причем тут мои родители?! – сцепила она пальцы.
Карандаш в руке Мармарова дернулся и зажил в ритме маятника – сейчас Михаил Данилович выдаст!
– Родители всегда причем: нежные и строгие, убогие и венценосные… Даже родители наших родителей и далее по кругу в глубь веков, – карандаш обвел контур нарисованного мной компаса. – Они – сакральная проекция наших надежд, притязаний, чувств…
– Это мы – проекция надежд родителей, – не скрыл я изумления.
– Не спорь, Арсений, – смерил меня взглядом Мармаров. – В законе «Семи Я» случайностей не бывает.
– А примеры, когда у алкоголиков вырастали замечательные дети?! – загорелся я. – Не в счет? Или…
– Это из другой оперы, мой друг, – усмехнулся Мармаров.
– Ваша мама, Натали, проекция ваших надежд? – пошел я ва-банк.
– Не-е-т, – испуганно качнула она головой, но глаз от магистра не отвела.
– А единственный дедушка? – подлил я яду.
– Не рвите слова из контекста, – карандаш зашелся в затейливом ритме. – Журналюга!
Всего лишь молодой человек,