Сердце его словно замерло на мгновение. Неужели показалось? Но нет, он ясно почувствовал ее, и это ощущение было более правдивым, чем сам голос.
– Зачем ты пришла, снова явилась передо мной? – обернувшись, но не глядя на девушку, еле пересилив себя, вымолвил он.
– Лео, я. Я столько думала, где ты можешь быть. Хотела ночью пойти на кладбище, но так и не решилась! Не знаю, долго думала, но не пошла. И вдруг, совсем случайно, я вспомнила про учителя, твоего наставника! Пришла в надежде, что он сможет помочь мне отыскать тебя. и вот! Ты передо мной! – проговорила Филомела дрожащим от волнения голосом.
Юноша помотал головой. Он не мог ей ответить сразу. Возникший в горле ком начал спускаться вниз.
Леонидас схватил девушку за руку и, торопясь, потащил к себе в мастерскую. Быстро заперев дверь, он отошел в сторону, стараясь не смотреть на нее.
– Лео, все не так, как ты думаешь! Я не могу без тебя! Позволь, позволь мне объяснить! Все произошло так нелепо, а ты даже не понял этого! Я, конечно же, виновата, но клянусь тебе всеми Богами, мне и в голову не приходило допускать какую-либо вольность по отношению к этому, – она не решилась произнести имя мясника, боясь реакции юноши, – ну, того, с кем ты подрался!
Леонидас сделал усилие над собой и поднял на Филомелу глаза. Небольшой плащ – хлайна, который девушка небрежно второпях надела, слетел в тот момент, когда он в порыве чувств чуть ли не затолкнул ее в свою комнату. И теперь она стояла перед ним с распущенными волосами, с несшитым с одной стороны хитоном, который обнажал правое хрупкое, чуть загорелое плечо, с левой же стороны был закреплен алого цвета застежкой-фибулой. Красовавшиеся на груди драпировки были туго собраны на уровне талии и еще более демонстративно обрисовывали тонкую фигуру девушки.
«Она красива, как утренняя свежесть!» – промелькнуло у него в мыслях.
Леонидас понял, что уже не устоит перед ней, но решил бороться с собою до конца.
– Лео, скажи хоть что-то, умоляю тебя!
Филомела подбежала к нему и встала так близко, что он ощутил на своем лице дуновение ее запаха. У него закружилась голова. Юноша отпрянул в сторону, еле удержавшись от того, чтобы не схватить девушку и не прижать к себе так сильно, чтобы она, наконец, растворилась в его объятиях.
– Лео, – взмолилась она, – умоляю тебя!
Слезы потекли из ее глаз. Молодому скульптору показалось, что они начали прожигать его кожу.
– У меня болит душа, неужели ты этого не видишь? Лео, Лео, скажи мне хоть одно слово! – не выдержав, вскричала Филомела.
Леонидас опустил голову. Он боялся, что девушка увидит в его глазах все то, что он так усиленно скрывал.
– Уходи, Филомела, – еле выговорил юноша.
– И все? Это все, что ты мне можешь сказать? Снова прогоняешь?! За что? За что, Лео? Что я тебе сделала? Если ты так поступаешь со мной из-за Алексиуса, то знай: у меня никогда с ним ничего не было и быть не может! – закричала она, схватившись за складки его гимантиона.
– Филомела,