уныния и самобичевания, мой друг, – торжественно обратился он к мужчине.
Обливаясь вином, юноша сделал несколько больших глотков, после чего плавно опустился вниз.
– Ты же недавно меня к Аиду посылал! – рассмеялся хозяин. – Скажи мне хотя бы свое имя, чтобы я не называл тебя сумасбродом!
Леонидас удивленно поднял брови.
– Мое имя покинуло меня, как и все, что принадлежало мне когда-либо. Оно убежало вместе с теми, кто был мне дорог. Все эти нечестивцы сговорились между собой! И потому я решил научиться жить без имени, чтобы перестать быть самим собой! – мрачно ответил он. – Теперь же, когда ты знаешь обо мне больше меня самого, позволь немного вздремнуть здесь. ведь даже сумасброды хотят спать, чтобы, набравшись сил, продолжать сходить с ума!
– Такого бреда я не слышал за все те годы, что содержу это заведение! Оставайся здесь сегодня ночью, так уж и быть! – посмотрев на него с жалостью, согласился мужчина. – Никому еще такого не разрешал, но твои гости упросили меня, – усмехнувшись, проговорил он и покачал головой.
Леонидас поднял на него глаза, полные печали. Улыбнувшись, он хотел поблагодарить хозяина, но не смог этого сделать. Поклонившись, мужчина поднялся вверх по лестнице. Он все еще посматривал на юношу, который держал горло кувшина обеими руками и что-то бурчал под нос.
– Держись теперь, Лекси, жалкий лгун и проходимец! Завтра, когда я обрету человеческий облик, то предстану перед тобой, негодяй! Посмотрю на тебя завтра! Завтра. Завтра. – шептал Леонидас до тех пор, пока не погрузился в сон, тяжело опустив голову на стол.
Глава тринадцатая
– Учитель, я приношу свои извинения. Вчера не смог навестить вас.
Леонидасу не удалось докончить свою мысль, поскольку врать он не мог. Стоя перед Аристэйосом, краснея, пытаясь оправдаться, он чувствовал себя настолько неловко, что выдавал свое состояние всем своим несуразным видом. Его одолевала ломота в голове и теле, тупая боль в висках, которая вызывала чувство тошноты.
– Ну, ничего, сынок… Я понимаю, у тебя были дела личного характера. Да и у кого из нас их не бывает! Ты молод, и, конечно же, у тебя есть и должна быть жизнь за пределами этой школы. Не думай даже, что виноват в чем-то! – попытался успокоить его Аристэйос.
Юноша вытер ладонью холодный пот со лба и, глотнув воздуха, решился сменить тему разговора.
– Я много думал, мастер, и пришел к выводу, что нам, скорее всего, откажут в разрешении на создание скульптуры Богини. по той причине, что такую работу, как понимаете, можно доверить лишь единицам – самым лучшим скульпторам. Я еще не удостоился этой чести и потому решил сначала создать другую статую, которой мог бы удивить членов Совета Скульпторов и заслужить их доверие. Если, конечно же, я смогу воплотить все сказанное в жизнь, да еще и в скором времени, то снова начну надеяться на вашу милость в оказании мне помощи, – высказал Леонидас то, о чем думал с момента переезда в школу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен