делали людей близкими и интересными. Майку нравилось рассматривать их, стоящих напротив или сбоку, отражающихся в окнах или сидящих рядом с ним. Иногда он ловил себя на мысли, что забывается и слишком настойчиво и упорно смотрит на человека, пока тот не начинал смущаться. Майку становилось стыдно.
Майк направился к платформе. Он встал ближе к солнечной стороне, сегодня утро было особенно теплым и спокойным. Поезд отъехал несколько мгновений назад. Следующий через пять минут. Майк знал, что эта пустота на перроне обманчива: не пройдет и пары минут, как он наполнится очередными ожидающими пассажирами.
Эшли прислал сообщение, что встретил шефа по дороге в офис. Ему, как обычно, повезло, подумал Майк: засветиться в такую рань перед начальством на работе – определенно везение. «Настроение у шефа хорошее, – продолжал писать Эшли, – значит, наши проекты удачны. Приедешь, расскажу».
Позади послышался шум приближающего поезда. Майк мгновенно переключился на него. Он не знал, почему на него именно так действует метро.
Поезд стремительно промчался мимо Майка, будто и не собираясь останавливаться, но постепенно замедлил ход и замер. Сзади столпилось много людей. Майк оказался первым в дверях. Створки разъехались. Кабина вагона почти пустовала. Это были крайние станции, а в такое время большинство едет в город на работу. Майк вошел первым. Он чувствовал, как толпа давит со спины. Свободных мест не было, поэтому он был вынужден пройти к противоположным дверям, взявшись за поручень. Рядом стояла молодая женщина, держа за руку девочку, в свободной руке которой был желтый шарик с улыбающимся смайликом. Это напомнило Майку его детские годы. Но поезд тронулся, и мысли его растворились в шуме двигателей.
Майк стал искать глазами знакомое лицо девушки, которое он часто замечал, когда ехал на работу. Ему нравилось всматриваться в лицо этой девушки, наблюдать за ней со стороны за каждым ее движением и мимикой, пытаться прочесть название книги, которую она держала в руках. Видимо, их графики работы и поездок совпадали.
Он просто смотрел на ее лицо и думал о чем-то своем. В эти моменты в его мыслях даже не всплывали слова Эшли, что ему нужно найти девушку. Чистое созерцание под укачивающее, успокаивающее движение вагонов. Его здесь не отвлекали сторонние разговоры пассажиров; утром люди едут молча, каждый в своих раздумьях, словно готовится принять приговор начинающегося дня, вымеряет, жестокий он или снисходительный.
Майк заочно знаком с этой девушкой вот уже несколько месяцев. Он даже не знает, как ее зовут. И если честно, говорит он себе, и не хочет знать. Тогда это лишает его прелести свободного созерцания, когда не нужно слов, не нужно приветствий, наигранных, дежурных фраз. Просто девушка.
Он так и не нашел ее глазами. Наверное, она вошла в другой вагон, подумал Майк. Он повернулся лицом к дверям. Слева девочка что-то говорила своей маме, которая в тесноте людей пыталась пригнуться, чтобы услышать свою дочь сквозь гул поезда. Она взяла руку своей дочери и