с ленцой залитого водой костра.
В завершении своего столь продолжительного по времени действа, старый таёжник с нескрываемым удовольствием затянулся крепким сигаретным табаком.
Посмаковал зелье и выпустил сразу из-под усов и заросшего бородой, рта, две густые струйки терпкого дыма.
На чем, впрочем, он и «прокололся», не добившись театрального эффекта законодателя таежной моды.
Поняв, что авторитет потерян окончательно, он предпринял несколько новых своих приёмов, прежде, гарантировавших ему сочувствие и уважение.
Крепко закашлялся Иван Карпович.
Только и это не помогло.
Не видя жалости в глазах окружающих его туристов, он волей-неволей вынужден был отвечать всё на самые, каверзные по своей сути, вопросы, что, по мнению Михаила Костромина должны были:
– Вывести трусливого охотника Чепокова на чистую воду!
Только, как оказалось, возникшее к нему пренебрежение со стороны подшефных вовсе не сбило его с толку.
Уже без предисловия он взялся устанавливать всю правду в случившейся странной по своей сути, истории.
Бросив окурок сигареты в кострище, Иван Карпович вернулся-таки к ответу на главное возмущение школьника Михаила Костромина:
– Заряжена моя двустволка, как полагается, на такой тропе, самой крупной картечью.
И далее продолжил в том же духе.
– Только никто бы в этого медведя никогда не выстрелил, – услышали туристы. – Так до самого места на него и зверь коготь не поднимет.
– Почему?
– Как так?
– Не верится в это?
На ледяной град посыпавшихся со стороны ребят вопросов, тут же теперь последовал невозмутимое дополнение:
– Не его дичина, коли идет на зов самого властелина здешних мест!
И опять не обошлось от вопросов:
– Кто это его мог позвать?
– Откуда здесь в наше время может быть особенный властелин?
Ложку иронии в бочку мёда, выставленную в разговоре проводником, добавил его наниматель – руководитель туристической группы Борис Коротун.
– Как это не бывает властелина, – ёрнически произнёс Борис Ефимович. – К кому еще здешние медведи в гости ходят как Винни-Пух с Пятачком – к братцу Кролику?
И уже серьёзным тоном, как, когда-то, перед солдатами своей бывшей войсковой части, нынешний военрук средней школы произнёс:
– Заливаешь ты, дедушка, нам как малышам каким?
Все дружными возгласами поддержали возмущение своего педагога.
Когда же поднятый ими гомон возмущения стих, таежник, ещё более удобно устроившись на корточках возле кострища, поднял наверх – на туристов свои лукавые прищуренные глаза.
Но теперь разговаривал в основном не с ними, а уже только со своей, почти что, ровней – еще одним взрослым в честной компании:
– Не серчай, Борис Ефимович, на них.
И продолжил так, что школьники готовы были снова уважать его и выполнять все распоряжения проводника.
– Ребята справные, пусть