пробасил Аристид и поманил сына к себе.
– Хайре14*, отец, – поприветствовал скромно юноша, а затем и обратился к незнакомцу, – хайре и вам…
– Креон, – ответил бархатным баритоном незнакомец.
Когда он встал с места, Аристону пришлось поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он был невероятно высокого роста, на голову выше его отца. Плечи его были шириной в сажень, руки жилистыми и сильными. Из-под тонкой туники просвечивался его великолепный торс, прекрасный пресс и широкая грудь. Лицо его было покрыто уродливым шрамом от меча. Когда он сжал его руку, юноша почувствовал невероятную силу этого титана.
– Креон – мой давний друг и твой новый учитель, сын мой.
Последние слова показались Аристону незнакомыми и чуждыми. Он никогда не называл его своим сыном. Что-то странное творилось с его отцом. Словно его подменили.
– Рад знакомству, Аристон, – проговорил Креон и по-зверски улыбнулся.
Внешность его была слишком отпугивающей, чтобы вызывать доверие. Он был похож на убийцу, на насильника, пьяницу и негодяя. Аристон сел рядом с отцом и налил себе вина.
– Ты должен гордиться своим сыном, Аристид, – начал Креон. – Его тело – прекрасно, что говорит о бесконечных тренировках, проведённых в палестре. Наверное, он ночевал там? – Мужчина расхохотался собственной шутке и ударил кулаком по столу.
– Благодарю тебя, друг мой, и хвалю тебя за твою внимательность и прозорливость, – ответил в тон Аристид и похлопал Креона по плечу. – Мой сын и вправду приходит с занятий очень поздно, поэтому я его вижу реже, чем мне бы хотелось.
Аристон с недоумением посмотрел на отца, словно он видел его первый раз. Этот взгляд не ускользнул от Аристида и он продолжил:
– Да, да, сын мой. Ты можешь считать меня тираном и деспотом сколько тебе душе угодно, но я всегда любил тебя и старался воспитать в тебе пять основных добродетелей – честность, порядочность, мужество, покорность и доброту. – Он перестал загибать толстые пальцы и посмотрел на сына.
– Отец мой, я…я…– Аристон заколебался. Всё происходило так, как в грёзах. Отец и сын снова вместе. И более того, он узнал, что он любит его. «Любит?» Это слово, как что-то новое и неизвестное снова и снова проигрывалось в его памяти.
– Простите меня за вчерашнюю дерзость, я был не в себе…
– И ты прости, что ударил.
На глазах появились слёзы. Аристон не мог более сдерживать в узде свои страсти и эмоции и заключил отца в крепкие объятия.
– Какая семейная идиллия, – нарушил тишину Креон.
Аристид тут же отпустил Аристона и позвал рабов. Затем он приказал принести в беседку обед, а пока те несли, он снова заговорил с Креоном. Более Аристон не принимал участия в беседе. На некоторое время он отвлёкся от отца и вспомнил Флору. Смотря на весёлого и добродушного Аристида, он вдруг решил вновь заговорить с ним.
– Отец, – подал голос Аристон. Аристид повернулся к сыну и как-то недовольно посмотрел на него, – Позвольте мне сегодня