гладь, где уже окончательно умирал закат невидимого солнца, и дарил редким фигуркам людей длиннющие тени.
– Тормоз, давай уже. – бросил кто-то сзади.
М посмотрел вниз и назад. Мимо него прошла кудрявая голова с угольно-черными волосами, от которых несло старым шкафом и цветами. Длинные, по отношению к остальной фигуре, ноги ускорили шаг и человек скрылся в толпе. Тут же пронеслось молодое лицо с аккуратной седой бородой, задев М краем очков, и бросив на ходу:
– Черт возьми, извините. Адам, а ну стоять!
И этот тоже скрылся в людском потоке. Кристина обернулась.
– Не спи, осматриваться будешь, когда отведу ее на урок. Хотя, какой урок. Знал бы ты, о чем они там болтают. Вообще у меня это все вызывает сомнение. Так, нам наверх.
М посмотрел на металлическую лестницу, убегающую вглубь стального муравейника.
– Я здесь останусь.
– Но уже почти стемнело, нам не стоит разделяться.
– Послушай, а зачем вообще нам эти совместные прогулки? Ты мне вряд-ли поможешь. А я тебе помочь могу? Сомневаюсь. Мне нужно заснуть, Кристина, и я хочу найти ответ. Мне нужно назад. Что, если время там идет, а я в какой-нибудь коме? Мне есть, к чему вернутся.
Та взяла его за руку, подтолкнула вперёд Кассандру, и потащила за собой наверх.
– Тебе бы понять кое-что. Я расскажу.
М взял ее за плечи, приставил к стене на лестнице, и приблизился. Кассандра обернулась и посмотрела на него, будто ангел на дьявола.
– Довольно тянуть. – выдавил М.
Глаза нехотя поднялись к его лицу, она выдохнула.
– Ты мне приснился, я уже говорила. Всем что-то снится, перед тем как утонуть. Вот и тебе я приснилась. Это значит, что в нас ответ. Ответ в сновидении, так у всех. Вот Кассандре снилась библиотека. Связаны мы с тобой, М, пойми. И черт знает, в чем заключается этот ответ, но ключ есть.
– У вас все нормально? – донеслось сверху.
Несколькими ступеньками выше стоял высокий мужчина в костюме-тройке и взирал через роговую оправу глазами, как двумя прицелами, на М.
– Порядок, – сказал М, обращаясь к нему, и поправил пальцами прядь волос на лбу Кристины, обратившись уже к ней – прости меня, Кристина.
– Это профессор… – сказала она.
– Маркеллин Марен. – улыбчиво перебил профессор и протянул ладонь. – И вы поосторожнее с красавицей, друг мой.
– Марен? Вы значит…
– Француз? Да. Так, а ведь уже темнеет. Нам пора.
Он осмотрел их и махнул блокнотом, приглашая идти за собой.
Через некоторое время все четверо быстро шагали по коридору с металлическими стенами и мертвым светом, темп в основном задавал учитель, и постоянно посматривал на часы, прячущиеся под потрепанной манжетой.
– Профессором меня называть – это уж слишком. Но звучит. На деле то я не учитель, но вот этих, – он кивнул на Кассандру, – детишек люблю. Ну и знаю кое-что о жизни. Знаете чем занимаюсь, да? То что мы тут делаем,