мальчик мой, в этом нет необходимости. Без моего "ассистента" я здесь, как кофейник без ручки. Знания в башке варятся, а разлить по чашкам не смогу. – он кивнул на детей. – А если из-за него тебе еще раз придется пропустить, то так и знай, я от этого крота мокрого места не оставлю.
– Его положение и без вас шаткое. Так, я еще ничего не пропустил?
– Мы все здесь не в лучшем свете, не только он. А Кателя вообще перестали воспринимать. – Он шлепнул на стол у окна черную книжку, на торце которой почти стерлось – "Кей Катель. На задворках своих стремлений".
– Профессор, отчасти они правы. Чтиво то не для детей. Хотя есть и смышленые.
Адам посмотрел на Кассандру, которая жадно поймала его взгляд.
– Эх, ладно. Пора начинать. Ну что, светлые головы, посмотрим на чуждый нам реальный мир через призму поэзии?
Некоторые маленькие лица помрачнели, пару человек зевнули, а Кассандра придвинулась ближе, и открыла недоклеенную книгу.
Адам пригладил свои кудри, и сел на тонко скрипнувший стул, рядом с креслом. Профессор подтянул брюки, кашлянул, вжался в кресло, и стал напряженно выискивать подходящую страницу.
– Адам, а ты им пока найди, то что надо. Там про зверей что-то… или нет. Ах да, про Франциска. Сегодня это разберем.
"Ассистент" профессора послушно встал и начал обходить детей. Когда у каждого была открыта нужная страница, он сел и стал кусать уголок блокнота, делая вид, что задумался.
Кассандра посмотрела на пожелтевшую страницу. На ней, как обычно, был тусклый текст и картинка под ним – маленькая дверца, которая на всех страницах была разной. Эта была массивной, с куском складчатой ткани на ней. Обычно в этой книге писалось что-то холодное и тяжелое. А вот на этот раз Кассандра будто даже начала сама понимать смысл. Он прочла:
Жил кто-то утром один человек, он пробуждался каждое утро целый нескончаемый век. Но вот сегодня дверь заперта. Человек не проснулся.
Проснулась беда. Обняла человека в постели холодной, своей несущей беды рукой осторожной. Человек глаза приоткрыл, голос его в глубине мира застыл. Мир в глубине голоса человека в ночи, закричал ему – от беды не беги.
Не бежал человек, ведь утром сложно сразу вставать. Остался с бедой. Лежать до конца жизни, все лежать и лежать.
***
М с Кристиной шагали неторопливо на самой верхней платформе в такт порывам ветра, которого мучила бессонница. Должно быть он не спал из-за шума моря, хотя он сам и беспокоил волны своими нежными и навязчивыми касаниями. М все пытался выше задрать свой коротенький воротник, втягивал в него шею, и хмуро ловил взгляды бликов моря. Кристина чуть не летела, обнимаемая ветром, и довольно подставляла лицо под порывы, бежавшие из океанского горизонта.
– М, а ты не помнишь, в реальном мире морской бриз на вкус соленый?
– В реальном мире не до этого, Кристина. Вряд-ли знал. А если и знал, то забыл.
Она закрыла прикрыла глаза и