Спросонья потирая ушибленную голову, она залезла обратно в кровать только для того, чтобы та взбрыкнула, содрогнулась и снова скинула ее, словно необъезженный жеребец.
Шум перебудил весь дом. Джина оказалась в спальне сестры первой.
– Что происходит?
– Под кроватью кто-то есть.
– Что?
Джина схватила пресс-папье с комода и потребовала, чтобы посторонний выходил. Невидимый Йеттеринг сидел на подоконнике и демонстрировал женщинам неприличные жесты, завязывая свои гениталии узлами.
Джина заглянула под кровать. Теперь Йеттеринг цеплялся за люстру, качая ее из стороны в сторону, пока комната плыла перед глазами.
– Там ничего нет…
– Есть.
Аманда знала. О да, она знала.
– Здесь что-то есть, Джина, – сказала она. – С нами в комнате что-то есть, я уверена.
– Нет, – Джина была категорична. – Здесь пусто.
Аманда искала за шкафом, когда вошел Поло.
– Что за шум, а драки нет?
– В доме кто-то есть, папа. Меня сбросили с кровати.
Джек посмотрел на смятые простыни, сдвинутый матрас, потом на Аманду.
Это первое испытание: нужно соврать как можно более небрежно.
– Похоже, тебе снились кошмары, красавица, – сказал он, нацепив невинную улыбку.
– Под кроватью что-то было, – настаивала Аманда.
– Теперь там никого нет.
– Но я чувствовала.
– Что ж, давай я осмотрю весь дом, – предложил он без энтузиазма. – Вы обе оставайтесь здесь, на всякий случай.
Когда Поло вышел, Йеттеринг снова качнул люстру.
– Дом проседает, – сказала Джина.
Внизу было холодно, и Поло сейчас обошелся бы без того, чтобы шлепать босым по кухонному кафелю, но втайне он радовался, что битва началась с таких мелочей. Он побаивался, что со столь нежными жертвами под рукой враг даст себе волю. Но нет: Поло вполне верно оценил мышление этого создания. Оно из низших рангов. Могущественное, но несообразительное. Его можно выманить за пределы полномочий. Тише едешь, дальше будешь, напоминал он себе.
Он обошел весь дом, послушно открывая шкафы и заглядывая за мебель, потом вернулся к дочерям, теперь уже сидевшим на верхней площадке лестницы. Аманда казалась маленькой и бледной – не двадцатидвухлетней девушкой, а снова ребенком.
– Ничего не видно, – сказал он с улыбкой. – «В рождественское утро в доме тишь…»
– «…Ничто не шелохнется, даже мышь», – закончила стишок Джина.
– Даже мышь, красавица.
В этот момент Йеттеринг сбросил вазу с каминной полки в гостиной.
Подскочил даже Джек.
– Черт, – сказал он. Ему нужно было выспаться, но Йеттеринг, вполне очевидно, пока не намеревался оставлять их в покое.
– Que sera, sera, – пробормотал он, складывая осколки китайской вазы в газету. – Дом слегка проседает с левой стороны, сами знаете, – сказал он громче. – Уже много лет.
– От проседания, – тихо, но