им с Нортоном, получив не только полное согласие, но и хорошее дополнение к нему. Сюда непременно, на первых порах, входила беседа графа с Нортоном о самом Гилилове. Этот план Илья Михайлович одобрил. Оставалось ждать. Необходимо было вывести из состояния транса и апатии мысли и чувства Рэтленда, определить другой вектор его жизни и побудить к положительной умственной активности.
Гилилов
Продолжение 1
Осень в Бельвуаре «отшумела» всеми своими прелестями. В замок пришла зима. Часто ещё зеленеющие травы, деревья и кусты покрывались снегом. Кое-где цвели запоздалые розы; не сдавались зиме устойчивые цветы, продолжая радовать глаз своей красотой и «силами». Всюду стало тише и печальнее. В Бельвуар приезжали и уезжали из него какие-то люди. Это видел Гилилов из окон своей резиденции. После таких визитов граф был задумчив, но не угрюм. Во многом ему помогал психолог Игорь Витальевич, они беседовали подолгу, и граф становился внутренне спокойнее. Он видел, что все заняты трудом: прежде всего лечат его, что-то налаживают в технике, проверяют, экспериментируют, читают, пишут, спорят, занимаются своей внешностью; всегда внимательны к нему, стараются во всём помочь. «Да они мне как родные», – думал граф, видя и анализируя всё это. И вот в его состоянии наступил тот момент, когда за последним преодолением чего-то тяжелого, сдерживающего волю, мозг и даже мышцы, открывается живительной струёй желание творить, делать; спадает пелена апатии, черной ступорности, и человек начинает хотеть жить. В середине очень тёплого февраля это произошло и с графом. Он позвал к себе Нортона и предложил ему прогуляться по поляне и в парке.
Граф, идя с Нортоном по цветочной поляне, срывал отдельные цветущие нарциссы и делал из них букет. Эти ранние цветы жары не любят, а при прохладной погоде держатся долго. Оба некоторое время молчали. Нортон ждал вопроса или какого-нибудь рассуждения со стороны его светлости. Последний, налюбовавшись особым цветком нарцисса и попавшейся ему чудной веточкой незабудки, остановился и неожиданно спросил спутника: «Кто такой Гилилов?» Сказав, что он чувствует в нем не только руководителя экспедиции, человека, который организует его лечение, но и что-то большее, чего понять не может, а спрашивать напрямую затрудняется. Нортон подобный вопрос предвидел, даже чувствовал, что на этой прогулке в беседе с графом он непременно будет задан.
Александр Генрихович Нортон рассказал всю правду о Гилилове. Конечно, кое о чём он умолчал, но так было нужно, чтобы оставить графа спокойным. «Гилилов Илья Михайлович (Менделевич), – спокойно, мягко и несколько медленно, как бы в раздумье, заговорил Нортон, – учёный секретарь Шекспировского общества при Академии наук моей страны. Один из великих исследователей биографии и творчества Шекспира. Нашу страну английский драматург в своих пьесах называет Московией». Рэтленд остановился и замер. Теперь уже Нортон, срывая пышный, с яркой сердцевиной нарцисс и передавая его графу, почувствовал,