не улыбался, но явно глумился, гадёныш.
– Какая есть! – отрезала не менее решительно. – Можешь на полу. Телик вон, – пальцем ткнула. – Пульт на столике. Приятного просмотра, я ещё немного поработаю, – это почти на одной тональности равнодушия и, уже было ушла, как голос Тимур остановил:
– Ты же хотела тоже…
– Успею ещё.
– Опять рисуешь? – глазами по моему лицу скользнул и почему-то остановился на щеке, его губы дрогнули в улыбке.
Сразу захотелось смахнуть с лица то, что его так веселило. И я нервным жестом щекой повела, не желая привлекать внимания и уж тем более работать клоуном.
Тимур засмеялся без вульгарности и пошлости, как если бы его это просто забавляло. Ступил ко мне. Придержав за подбородок одной рукой, большим пальцем провёл по щеке. Осторожно, бережно и мягко. И ещё чуть сильнее.
– Есть влажная салфетка? – голос скатился на несколько тембров, приятно прогнал волну мурашек по коже и так зачаровал, что я уставилась в колдовские серые глаза с зелёными вкраплениями. Зрачки расширились, цвет изменился – потемнел, будто грозовые тучи небо затянули.
Я на миг выпала из реальности.
Он вообще был слишком близко ко мне! Непростительно! Непозволительно.
И НИКТО! Никто не смел такого делать!!!
Моё сердце билось в каком-то неуправляемом ритме. Удушливая волна сдавила горло. Да вообще я опешила от простоты парня.
– Никогда меня не касайся, – грозно отчеканила, готовая уже выставить наглеца из квартиры.
– У тебя детская травма? – швырнул мне мою же реплику, но только без колючести, которую я пыталась завуалировать равнодушием. Он выглядел весьма озадаченным, но руку убрал.
– Если и есть, тебя не касается! – повторила чётко, не сводя глаз с соседа. – Просто не трогай.
– А если будешь падать?
– З-зачем? – опять опешила.
– Ну как? – хмыкнул по-доброму. – Лёд, коньки – мы уже это проходили, – и опять так обескураживающе чисто улыбнулся, что и я непроизвольно усмехнулась, хотя совсем не собиралась. Словно на меня груз был. Давил невыносимо, а потом – бах, и свобода настала. Так хорошо и легко.
– Я больше не встану на коньки.
– Почему? – в голосе звучало неподдельное удивление.
– Потому что не моё.
– И даже если твой «кошель» пожелает? – вот сейчас в тоне насмешка с ожиданием промелькнули.
Я умолкла, взвешивая, стоило ли отвечать, но парень продолжал меня рассматривать.
– Надеюсь, он больше этого не сделает, – всё же озвучила мысль.
– А я надеюсь на обратное и в свою очередь пообещаю быть хорошим и покладистым. Помнится, ты сказала, что я могут быть неплохим тренером.
– Когда я это сказала?
– На катке. Ты даже улыбалась и как бы невзначай это обронила, – нарочито задумчиво нахмурился.
– Я была не в себе, – судорожно ковырялась в памяти, но такого момента вспомнить не получалось. Хотя, я и правда была как под гипнозом. Что-то ему отвечала, плохо соображая, что к чему и почему. Видимо,