защитой от мрачного и вечно насмехающегося телохранителя.
– И все же я спрашивал сейчас не о Черном псе, – дед позволил брюзжащее недовольство в голосе.
Плохой признак. Граф чрезвычайно редко позволял себе проявлять эмоции. С годами он становился все больше похожим на замершую статую в любимом кресле перед камином в прохладное время года или на плетеной скамье в тени сада. Подслеповатые глаза замирали, и создавалось впечатление, будто он не замечает ничего вокруг. Однако, от его внимания ничего не ускользало. Тихий голос, мягкая манера произносить приказы не могла обмануть слуг, знавших крутой нрав хозяина дома.
– Вы сами не захотели нанять компаньонку, – напомнила родственнику, но постаралась, чтобы слова не прозвучали укором.
На меня во дворце посматривали вдвойне с любопытством по этому поводу. Однажды пришлось отвечать на неудобные вопросы одной из фрейлин королевы. Как я могла объяснить нежелание деда предоставлять мне патронессу? Он ничего не объяснял, только озвучил условие о моем скорейшем замужестве. Кажется, граф считал достаточным присутствие рядом со мной обезображенного наемника, отпугивающего внешним видом не только женихов, но и потенциальных подруг.
– Она тебе не понадобится, если ты поспешишь выйти замуж. Я не буду платить сплетнице за возможность сунуть нос в мои дела, – упрямо поджал тонкие губы старец.
Ах, вот в чем дело! Дед не желает никому объяснять мое происхождение, а тем более давать возможность распространять подробности давнего скандала. Порой казалось, старый граф испытывает раскаяние в своем жестком решении выгнать дочь из родного дома.
– Но виконтесса Чернель высказала неодобрение моим визитам в одиночестве, – вздохнув, произнесла я.
– Мне нет дела до мнения старой карги, – сердито фыркнул граф.
Невольная улыбка расползлась на губах, постаралась сдержаться и не съязвить по поводу возраста деда. На вид «старая карга» годилась графу в дочери, если бы тот женился очень молодым.
– Она фрейлина королевы. Думаю, мне высказывали неудовольствие ее величества по этому поводу, – кусая губы, чтобы не рассмеяться, вежливо произнесла и отошла к окну, стараясь скрыть свою реакцию.
Дед все еще считал себя молодым, и иногда замечала его подмигивания женщинам. Однако, устраивать его счастье не собиралась. В таком случае я перестану быть его единственной родственницей, а мириться с молодой «бабушкой» и новой графиней в одном доме то еще удовольствие.
– Да? Фиола ничего мне не сказала на представлении, – озадаченно произнес он.
– Думаю, ее величество не могла предположить, что вы оставите меня без компаньонки, – развернулась к нему лицом, продолжая скрывать улыбку.
Это был маленький триумф. Старый упрямец задумался, и кажется, у меня будет с кем посплетничать.
– Я подумаю, что с этим можно сделать, – дед махнул рукой, позволяя покинуть комнату.
Направляясь к двери, коротко присела перед ним и поспешила в свои