кроме умения ненавидеть. Но ненависть – это скучно, поэтому я научился смотреть на вещи с разных сторон, вертеть их, как вздумается, выворачивать смыслы. Надо было чем-то заполнить пустоту. – Он дотронулся до груди. – Да, вот здесь, где сейчас все разодрано и покрыто свежими рубцами. Здесь у нормальных обитает душа. Мы все великие теоретики душ. А если там черное ничто – тоже неплохо, меньше хлопот таким, как я.
– Если ты ощущаешь ее отсутствие, значит, уже не так плох, – выдохнул Сумеречный с нескрываемым участием. Казалось, он сам цеплялся за соломинку, утопая в океане непредсказуемости. Но Нармо только издевательски рассмеялся, хотя давился своим весельем:
– Да ты иди – по известному адресу – не пытайся как-то разговорить меня. Тебе просто скучно, нестерпимо скучно, потому что Раджед на тебя смертельно обижен, и давно пора. Жаль, что я не успел рассказать ему правду. Ничего, узнает перед гибелью, перед тем как я снесу ему голову. Это будет мое величайшее представление.
С этими словами Нармо схватил картину с мольберта и стремительно зашвырнул ее в огонь. Пламя с наслаждением затрещало, впитывая агонию изображенных цветов. Льор с застывшим упоением глядел на это действо, точно совершался какой-то ритуал. Ритуал самоуничтожения.
– Зачем? – только протянул Сумеречный, не забывая держать дистанцию: – Хоть довольно посредственно, но симпатично.
– Лишнее. Все лишнее в этом склепе, – выдохнул Нармо. – Не хочу тащить хлам в новый мир.
– Поэтому и одежду такую носишь? – Сумеречный кивнул на весь небрежный наряд, хотя сам едва ли отличался, когда снимал доспех из драконьей кожи и оставался в длинной льняной рубахе да таких же штанах неопределенно цвета и покроя.
– Отчасти.
– Король-то ты король, а на вид…
– А что на вид? Тараканы не устраивают? Так мы друг другу не мешаем. – Нармо все больше веселился, словно вместе с картиной сжег свое ранение, само воспоминание о нем.
– Да, вот именно – на вид тебе только мятого «бычка» не хватает, – ухмыльнулся Сумеречный.
– Кстати, я бы закурил, – вспомнил о своей давней дурной привычке Нармо. – Пожалуй, да, «бычка» определенно не хватает.
Льоры не отказывали себе во вредных привычках, отдавая предпочтение кальяну и сигарам из местных растений. Вкус их несколько отличался от земных, но по вредоносным свойствам они сравнивались с табаком.
– Поберег бы себя. Долгоживущие вы, конечно, но сейчас-то, – все еще проявлял непонятное для самого себя участие Сумеречный Эльф, словно наличие врага, который добровольно принимал эту роль, приносило разворачивающейся мистической истории особый смысл.
– Какая забота! Просто бездна сострадания и сердобольности. – Нармо отвратительно осклабился, отвечая на проявление доброты черной неблагодарностью издевки, как ударом кинжала в спину: – Только, бессмертный наш, почему во всех мирах люди гибнут, а ты видишь проклятые линии мира вместе с рычагами, но ничего не делаешь? Почему кто-то осыпан всеми