степенно, сытые и холеные, шерсть блестит, упряжь богатая, на лбу венчики из ярких перьев.
Ковыль первым съехал на обочину, за ним Узун. Пережидали долго, а верблюды шли и шли. От каравана веяло богатством и уверенностью. В самом конце показались всадники, неслись во весь опор, но коней не погоняли, те сами скакали весело и азартно, полные силы и молодости.
Когда всадники, явно охрана каравана, промчались вперед, Ковыль с восхищением поглядел вослед, задрал голову и прокричал одному из караванщиков:
– Скажи, почтенный, чей это караван?
Человек, что сидел на верблюде, раздвинул губы в доброжелательной усмешке:
– Нравится?.. Этот караван принадлежит самому королю Отроку. Великая честь служить этому мудрому и справедливому королю!
Он проехал мимо, а Ковыль крикнул другому, тот ехал в сторонке на бодром веселом ишачке:
– Наверное, ваш король владеет всеми богатствами этой земли?
Человек весело засмеялся:
– Ну уж нет! В наших краях немало людей богаче нашего короля. Но и они славят его мудрость и отвагу, ибо с приходом короля Отрока – он тогда еще был не королем, а ханом! – прекратились распри в наших землях, воцарился мир, а по дорогам стало безопасно ездить купцам и мирным людям!
Ковыль долго смотрел ему вслед, прошептал своему спутнику:
– Один этот караван стоит больше всех наших стад, всех наших сокровищ… Но явно же это не все, чем владеет Отрок. Но сколь же тогда велики богатства его подданных?
Узун молчал, но лицо его, покрытое маской из пота и пыли, помрачнело еще больше. Они, в их изношенных халатах, не выдерживают сравнения даже с самыми бедными из слуг этого каравана. Когда-то он отдал за своего коня половину состояния, но, когда они с благородным Ковылем вступили в пределы Шахеманского царства, у него язык едва не присох к гортани. Здесь у каждого простолюдина в повозке конь выше и статнее, а когда мимо ехали воины, они оба поспешно сходили на обочину и низко кланялись, уверенные, что едут правители страны.
– Продолжим путь, – сказал он наконец.
– Продолжим, – убито согласился Ковыль.
За караваном осталось медленно опадающее облако желтой прокаленной пыли. Она накапливалась в складках халатов, набивалась в потертости, иссушала тела и вызывала невыносимый зуд. Впрочем, изможденные тела почти не чувствовали ни зуда, ни жара, только безмерную усталость. А кони под ними шатались, шли на подгибающихся ногах.
– Вижу блеск!.. – вскрикнул Ковыль. – Но то ли облако горит над горизонтом, то ли…
– Я тоже вижу, – сказал Узун.
А Ковыль, всмотревшись, сказал потрясенно:
– Это не облако. Это стены из белого камня немыслимой чистоты!
– Впереди город? – спросил Узун, который устал удивляться диковинкам этого царства.
– Если это не врата в небесное царство…
Узун поднял измученного коня на дыбы:
– Тогда вперед! Так или иначе, но скоро все решится.
– И мы отдохнем, –