с дневником можно поработать и лёжа. Я переместился на кровать, только туфли снял. Закрыл глаза, дневник открыл, это я точно помню. Встал слишком рано, нервничал, плюс серьёзная тренировка… главное – я знал, что мне нельзя спать! Вернее, я считал, что нельзя, Настя обидится, а у меня натура такая – делать, чего нельзя. Тем более когда никто не мешает.
Разбудил меня Настин голосок на всё сознание, – всё-таки дрыхнешь, гад! Вот свинтус! Я там! По твоему вонючему желанию! Рогами упираюсь! А ты тут топишь! Чёрт ленивый!
– Настенька, осторожней с отождествлением, – проговорил я примирительно, – это тебе вредно.
– Заботливой подонок! – прошипела она мне в мозг.
Я сел на кровати, спустил ноги, принялся натягивать туфли, – да, рад видеть тебя в полном здравии. Как я понимаю, всё получилось?
– Получилось, – пробурчала демон сердито, – пойдём, посмотришь.
– Да сами придут, расскажут, – возразил я, – на что смотреть?
– На колесо, – бросила она, – тебе это будет полезно.
Злить Настю ещё сильнее я посчитал лишним, и не помешает со сна пройтись, развеяться. Я вышел в коридор, закрыл каюту и направился на палубу. Не доходя до колеса услышал истеричные вопли, что перемежались неравномерными паузами. Подошёл ближе и увидел у колеса группу пассажиров выстроившихся один за другим. Они стояли в очереди к технологической дверце колеса.
Она была открыта, а Гронг, видимо, настала его очередь, вынув из штанов впечатляющих размеров хрен, направил туда мощную струю. Он всё-таки выдул три большие кружки пива за обедом и в клубе, наверное, угощался. Следующим в очереди стоял Рене с сумкой на плече, заметил меня, помахал рукой.
Вопли раздавались именно из колеса, но сейчас слышался только дробный стук, плеск лопаток и прерывистое журчание орка. Я перегнулся через борт, пригляделся сквозь мельтешение лопаток. Заметил силуэт человека, сосредоточенно бегущего на четвереньках. Он очень старался, ловко переставляя конечности на перекладинах. Ему удалось сместиться от нижней точки, встать. Он бежал некоторое время стоя, возможно так на него меньше брызгало. Но всё-таки оступился, нога попала между лопаток, человек истошно завопил, его потащило вверх. Не доезжая до верхней точки, мужик выпал, громко приложился о перекладины, перестал орать и снова побежал на четвереньках.
Орк тем временем помахал хреном, убрал, застегнул штаны. Обернулся к Рене, взял у него сумку, тот подошёл к дверце и принялся расстёгивать брюки.
– Господа! – воскликнул кто-то из джентльменов, – готовьтесь заранее! Имейте совесть! Очередь ждёт!
– Я тут с голым хуем должен был стоять?! – отозвался Хват и пустил струю внутрь колеса.
– Хотя бы ширинки расстёгивайте! – не унимался общественник.
Гронг подошёл ко мне, довольно улыбнулся, – поздравляю! Мы выиграли!
– А это кто? – спросил я, кивнув на колесо.
– Поймали на шулерстве, – небрежно ответил орк, – такие правила, будет бежать, пока все его не обоссут.
– Ой! А на меня очередь заняли?!
– Только