когда пришли рыночные отношения, старые связи и некоторые комбинации помогли создать один из первых частных банков, ставший вскоре акционерным, но контроль по-прежнему принадлежал семье Верещагиных.
Сейчас дедушка на покое, бравый такой дедуган, три месяца в году проводит на своем острове в Средиземном море, где у него настоящий рыцарский замок, а также месяц – в Техасе, стараясь понять, зачем он купил там ранчо на сорок гектаров. Дед ко мне отнесся с большей симпатией, чем отец, который скривился, будто проглотил дохлую жабу, когда ему угодливо доложили о четырех моих финансовых крушениях. Я понял, что включен в длинный список охотников за богатым приданым Габриэллы и хрен кто сдвинет папашу с этой точки зрения.
Правда, папаша, как и дед, безумно любит Габриэллу, она всегда была гордостью и украшением: самая хорошенькая в детсаде и в школе, училась всегда без напряга и репетиторов и только на «отлично», прекрасно поет, танцует, рисует, в вуз поступила принципиально без блата, да и трудно не поступить, когда с милой улыбкой отвечаешь на любые, самые каверзные вопросы экзаменаторов. Такое сокровище папаша не захочет выпустить из рук, это ясно, мне уже намекали, что выбор Габриэллы хоть и не одобряют, но препятствовать любимой дочери не станут, однако я должен работать в их конторе. То ли в банке, то ли купленном банком супермарете: мне обеспечат высокую хлебную должность, ибо у зятя должна быть высокооплачиваемая работа и личный мерседес с шофером.
И вот сейчас я обрубил и этот шанс…
Я рухнул на постель и попытался себе представить, что же сделает Габриэлла. Мы любим друг друга, оба это чувствуем, и оба знаем, что любим. Сегодня она все расскажет отцу, а возможно, и деду. Маме, конечно, тоже, хотя мамин голос там не котируется. Мама занята все возрастающей войной с морщинами, целлюлитом, отвисанием щек, складками на шее – на это уходит вся ее энергия, все мысли и все силы.
Отец, понятно, обрадуется, а Габриэлла в слезах воскликнет, что это подло – радоваться. Отец тут же извинится, но начнет рассказывать, что жизнь Габриэллы только начинается, впереди долгий путь, и нужно, чтобы рядом был человек, на которого можно положиться в любой момент. Это мужчины могут любить женщин за длинные ноги, но среди женщин таких дур нет. Они все ищут в мужчинах стабильность, уверенность, готовность защитить их на длинном жизненном пути. Мужа нужно не только любить, это иногда угасает, но и уважать. А разве можно уважать мужчину, который допускает крах, уже будучи семейным? Конечно, он, ее папа, снова даст денег, спасет, прикроет, выручит, погасит долги, однако, Габриэлла, сама подумай…
Я задыхался от ярости, ворочался и стискивал подушку, представляя, как спокойные, рассудительные доводы подействуют на Габриэллу. Все-таки она, несмотря на черточки творческой личности, неизвестно от каких предков проснувшиеся в ней, по-семейному рассудительна, умеет выстраивать длинные логические цепочки, в которых я быстро терялся, умеет на основании двух-трех фактов, поставив их верно на плоскости, провести умозаключения к единственно верному результату…
Каков, какой будет результат?
Я стискивал кулаки, рычал в подушку