глупость, так как у меня есть целых два человека, которых я безумно люблю. Не кого-то сильнее, а кого-то меньше. Просто люблю и все тут!
И все у нас шло так хорошо, что мы боялись сглазить. Я бросил не только пить, но и курить. Рома звонил несколько раз с предложениями встретиться, но я корректно отказывал ему. Друга это дико раздражало, он кричал в трубку, что я – подкаблучник и алкаш, пытающийся выставить себя тем, кем не являюсь. Добавлял, что удалит мой номер, если я не встречусь с ним и завтра, а затем, в конце концов, видимо воплотил свои угрозы в жизнь, так как, вот уже несколько месяцев звонков от него не поступало.
И нам было так здорово. Я ощущал каждый миг этого счастья, на самом деле не понимал – зачем мне раньше были нужны эти пьяные посиделки в прокуренных кухнях, и корил себя за слезы жены в моменты моих загулов. Но, не может же все в нашей жизни быть идеально… В один прекрасный день меня сократили с работы. Другой во время кризиса я найти не мог, а на бирже труда, как я по старинке ее называл, платили сущие копейки. Это и привело к тому, что нам, скрипя сердцем, пришлось просить маму о переезде в бабушкину квартиру (в ее собственную, узнав, что мать живет у бабушки заехал мой брат со своей третьей женой и их тремя детьми).
И вот, перетаскав вещи и стоя у порога нашего нового жилья, я взял Таню за руку, посмотрел ей в глаза и произнес:
– Прости меня, Дорогая! Я понимаю, как тяжело тебе будет жить с моей мамой, но я обещаю тебе, что это только на время.
Жена улыбнулась и ответила таким любимым мной, таким искренним голосом:
– Родной, мне с тобой везде хорошо. Я все переживу, главное, чтобы ты был рядом…
Потом она вдруг стала очень серьезной:
– Ты понимаешь, главное, чтобы ТЫ был рядом, Лука! Не зверь в твоем теле и не твои друзья, а ТЫ! Больше я ничего не прошу, но, если этого не будет, не будет и нас!
Она, словно предчувствовала что-то. Как будто что-то тревожило ее душу, и она старалась донести это до меня. У меня пробежал холодок по спине. Я поспешил обнять ее и успокоить:
– Конечно, Милая, – прошептал я Тане на ухо, – Я всегда с вами, Мои девочки!
После этих слов мы поцеловались и, синхронно вздохнув, переступили порог бабушкиной квартиры.
С момента нашего заселения прошел месяц. Я, с удивлением, отметил, что мама вела себя не в пример себе же вежливо и приветливо по отношению ко всем нам. Видимо, ей просто надоело гнетущее одиночество и пустота квартиры, а с появлением здесь малышки комнаты вновь наполнились уютом. Я думаю, маме стало теперь легче переживать смерть бабушки. Занятий с Валей ей прибавилось. Она постоянно играла с внучкой и даже к Тане стала относиться без обычного негатива. Ситуация вокруг не могла не радовать, как меня, так и супругу, да и саму маму тоже.
И вот однажды мы гуляли с женой и дочкой по центру города и встретили Романа. Тот, на удивление тепло, поздоровался с нами и, уже уходя, предложил мне:
– Ты не хочешь завтра сходить со мной на могилу Миши?
Я