курил, и сигарета прогорела между его пальцами. Она почти обожгла его губы, когда он отрубился прямо на холодном снегу.
Он пролежал так несколько часов, пока не проснулся, его никто не беспокоил. Местные стервятники были неразборчивы, но очень трусливы. Эта загадка была для Хедли неразрешима: чего боятся тем, кому нечего терять? Смерть и так поджидает за каждым переулком, жизнь ускользает между пальцами, а в зеркале нет ничего, чего можно бы было пожалеть.
Ему снились сны о родных островах, где росли дикие кустарники, а день еще не перепутался с ночью. Он не помнил своих снов, он ощущал их послевкусие. Глядя на себя, Хедли хотел зарыться сквозь землю и вовсе не существовать. Он чувствовал, что дышит чужим воздухом и живет чужой жизнью. Он не мог заменить Рейми, не мог стать им, как бы тот этого не желал. Но обещания надо сдерживать. Рейми всегда находил нужные слова, когда надо было кого- то в чем -то убедить, этого не отнять. Хедли бы охотно поменялся с ним местами. Но книга жизни распорядилась иначе. Чего бояться мертвому, и чего страшиться тому, кто видел смерть?
Хедли встал и, бросив на тело брата равнодушный взгляд, пошел обратно к пристани. Он даже не стал вынимать свой кинжал из его груди.
– Вот тебе мой подарок напоследок.
Возможно, его мать бы осудила его за то, что он не похоронил брата как подобает обряду, но он не верил в обряды. Мертвым все равно.
С дрожью в руках и привычной слабостью в теле, Хедли направился к пирсу. Он не ел уже больше суток и это давало о себе знать. Единственный способ попасть с диких островов к центру города: договориться с одним из местных контрабандистов, ведь торговые суда давно перестали ходить в том направлении. Шум усиливался, но он старался не обращать на это внимания. Дальше ведь все равно будет только хуже. Очень далеко, за линией горизонта, виднелись очертания старого города. Издалека он казался городом – призраком, городом вечной зимы, похороненным во льдах. Когда- то давно они с Рейми мечтали сорваться туда насовсем. Что ж, мечты иногда сбываются, даже если они больше тебе не нужны.
Хедли подошел к капитану единственного судна, которое показалось ему подходящим и попытался договорится о цене. Он продал все, что успел награбить за время, проведенное в банде, но этого хватило только на дорогу до пристани, еду и сигареты: в постоянно бегущем и меняющемся мире золото обесценилась окончательно. К тому же, надо было оставить заначку на потом, чтобы не голодать по прибытию. Кэп выглядел типичным паразитом – рослый, на две головы выше Хедли, обколотый с головы до ног – рисунки были не ровными, сделанными дешевыми чернилами – такие нередко заносили инфекцию в тело носителя. Однако матерым уголовникам было на это плевать – терять то все равно нечего. Вся их жизнь заключалась в том, чтобы хорошо заработать и выгодно продать, а потом спустить все на бодяженное бухло и дешевых потасканных шлюх в ближайшем борделе. В криминальном мире они были низшей кастой и никто их по настоящему не уважал. Сообразив, что Хедли настойчиво хочет попасть