нашу историю, не скрывая удовольствия.
– Классика! – потирал руки сеньор. Да он, сука, гордился высоким уровнем отечественного воровского профессионализма. На его звонок по телефону, цокая каблучками, вышла женщина с ноутбуком. – Капитан Росси, – представил он, – она вами и займется.
Мы уединились в глубине холла, присели к столу, и Серега в который уже раз стал пересказывать эту самую классику – я же думал о том, что красивых женщин в Чили не так много, может, всего три: Мишель Бачелет, Сильвия и вот еще одна – Росси. Глядя на нее, я не мог усомниться в том, что успех нашего безнадежного дела гарантирован.
Росси связалась по телефону с Вальдивией – паспорт не подбросили, и у нас теперь появились основания полагать, что русские плохие парни не в пример лучше плохих чилийских парней, потому что они, случается, подбрасывают документы – и это мы должны гордиться нашими плохими парнями! Опять застряли на списке украденного. Сверяли, чего и сколько. Когда дошли до китайских салфеток для протирки объективов, Серега сказал мне по-русски:
– Создается впечатление, что им далеко не все равно, что у нас украли.
– Сочувствуют все-таки.
– Наоборот, у меня сильное подозрение, что эти ребята тоже на-
деются принять участие в дележе нашего рюкзачка. А ты гордился, что коррупция – исключительно российская духовная скрепа. Шире смотри на вещи.
– Имейте в виду: по чилийским законам безвизовое проживание ограничено тремя месяцами, – вернулась к разговору Росси.
– Я никуда уезжать не собираюсь! – вдруг заявил Серега.
– Это как?
– Без паспорта никто не выпустит.
– Получайте новый – какие проблемы?
– Исключено – в посольстве бессрочная забастовка.
– Шутка? – засмеялась Росси.
– Можете проверить.
Росси позвонила куда-то, ей подтвердили, что так оно и есть –
забастовка.
– Дело в том, что я решил остаться, – сказал Серега. – Мне как раз подходит ваш климат. И главное, люди отзывчивые: попросишь денег – дают.
– Вы вообще-то что?.. Кто? Чем занимаетесь? – опешила Росси.
– Никто, ничто и ничем не занимаюсь. И горжусь тем, что не работал ни одного дня в жизни. Будьте любезны, подскажите, куда обратиться за социальным пособием и где мне, наконец, харчеваться?
– Э-эй, ты что городишь?! – сказал я Сереге по-русски.
– Я хочу, чтобы они меня выдворили отсюда, другого способа вернуться домой я не вижу, – объяснил он мне так же по-русски.
Правильно, а что ему оставалось?! Я тоже включился в разговор.
– Вы его не слушайте… Не то еще наговорит. Должен вам сказать, мой друг тяжко болен шизофренией и не в состоянии отличить реальный мир от собственных фантазий. Увы, тут можно только посочувствовать. История болезни семейная: два брата – дегенерата, две сестрички – истерички, два племянника – неврастеника, два деверя – шизофреника…
– Вот как! А с виду как будто в порядке… Мм… такое обманчивое впечатление…