не кочевряжься, Жанночка, – посоветовал Решетников, – выпей глоточек, пока никто не видит.
– Даже не знаю, – удрученно вздохнула Разумовская, – Плетнев ведь потом с меня не слезет.
Миша засмеялся:
– Вы правы, Жанна Александровна, ни за что не слезу, дайте только залезть!
– Вот видишь, Семен, он уже себе двусмысленные шуточки позволяет.
– Пей, – Решетников протянул ей пластиковый стаканчик, – мы потом с ним разберемся. Тебе сейчас ясная голова нужна. Дело-то какое предстоит.
– Ой, не говори, – вздохнула Жанна Александровна и аккуратно отхлебнула из стаканчика. – Как вкусно, и не растворимый кофе, а натуральный! И когда вы успели его приготовить, Плетнев?
– Да это ему мама готовит, уверен на все сто, – пропыхтел на заднем сиденье Решетников, уминая очередной бутерброд.
– Да что уж сразу мама? Он, наверное, женат, – Разумовская осторожно двумя пальцами вынула из бумажного пакетика бутерброд с сыром.
– Нет, Жанна Александровна, я пока не женат.
– Неудивительно, – усмехнулась Разумовская, – кто ж за такого пойдет? Вы, наверное, и дома не ночуете? Как не посмотрю – вы все время со мной на выездах.
– Ну, вот видите, – заулыбался Миша, – может быть, поженимся? Ведь мы и так неразлучны.
– Наглый вы, Плетнев, – убежденно сказала Жанна Александровна. – И проныра, каких свет не видывал.
– Да будет тебе, – примирительно сказал Решетников, – не ругай его. Он нас от холода и голода спас, пусть немного пофотографирует. Жалко тебе, что ли?
– Ладно, – вздохнула Разумовская, – на месте посмотрим.
Впереди замаячила огнями станция. Загудел состав. Миша поехал быстрее, ему хотелось проскочить переезд до того, как заморгает семафор. Не успел. Опустился шлагбаум, пронеслись, загрохотали вагоны. И еще долго, отдавая эхом в морозном стылом воздухе наступающего утра, был слышен этот звук – медленно удаляющийся, затихающий, ритмично разбивающий тишину на мелкие дробные осколки.
* * *
– Понятых пригласили? – спросила Жанна Александровна местного участкового, совсем молодого парня с забавно торчащими из-под новенькой форменной фуражки ушами.
– Да, да, – старательно закивал тот, – конечно. Вот Пикалов Матвей Ильич, а это Родин Петр Сергеевич. Они живут здесь, вот в этом доме, – участковый кивнул на темнеющее сквозь парковые деревья трехэтажное здание, – согласились прийти, проявили сознательность, – добавил он, особенно выделив голосом последние фразы. Видимо понятых – двух рабочих-железнодорожников, заспанных, смолящих сигарету одна за другой, – пришлось долго уговаривать.
– Кто обнаружил убитого? – Жанна Александровна зябко повела плечами. Пальто на ней было тоненькое, заметил Миша. И почему она на выезды так одевается – словно на банкет какой-то собралась? Черное приталенное пальто, яркий шарфик, сапожки на каблуке, и эти черные колготки, которые Мише покоя не дают.